Сибирские огни, 1973, №3

Ну день живет, неделю коротает. Там и за месяцем месяц пошли ву- цепку. На чужих глазах Алена не вертится, да и бабка ее не неволит; навро- де огораживает еще: — Любое семя сидит до время. Пора приспеет —зацветет, поспеет. Прошла зима за рукодельями разными да избяными заботами. Там и масленица снега распустила, круто облачко на синеве выткала. Засовалась по оконцам Аленушка. Слезы за глазами еле удержива­ ет, да от бабки веселинкой отгораживает. Ан старости у младости догад­ ливости не занимать. Между стряпней Кликуша и говорит: — Спорхала б ты, Алена, на зелен луг, во девичий круг. За зи­ му долгую, поди-ко, хрящами косточки поросли. Чего же сидьмя-то си­ деть? Взяла Алена бабкины слова впослух, приоделась и поискрилась на бережок, где девки хоровод водили. Пришла и стала у кусточка бояры кудлатой. Стоит по своей обыч­ ности, радуется чужому беселью. Разбежалисц девки в веселухе и Алену закружили, завертели. Алена ходу из круга не ищет, дивится только: «Откель во мне сме­ лость завелась — с девками в хороводе играть?» Тут круг раздался, плывет Алена посреди хоровода лебединочкой, радуется: отродясь в хороводе ногой не повела, а смотри-тко, получается. Вроде кем гораздым научена. Наклонила плясунья голову, глянуть, что ноги выделывают, видит: чеботки на ней новехоньки, убористы. Блестят — переливаются. Повела глазами на себя: сарафан — золотая кайма, звездами ткан, будто с полу­ ночного неба упали они на голубой шелк. Занемели все. Гармонист ливенку развел да и замер, как глиняная безделуха на лавке. А плясовая так и льется невесть откуда. Спохватилась Алена. Как ветром сдуло девку с круга. Забежала плясунья за куст, оглядела себя, ощупала: сарафан, ситцевый, немудре­ ный, кацавейка стеганая, да и плат не в пригляд... Возвернуться в хоро­ вод уж не решилась. Домой побрела, а сама прикидывает: «Неладное со мной деется, болесть, знать, неведомая за меня ухватилась. Сказаться бабушке — полечит». А старая-то на крыльце Алену поджидает. Терпеливо так смотрит, как богомаз на икону. Будто выглядывает, все ли на месте, всякая ли краска к делу пришлась? Алене даже тяжко сделалось. Остановилась она во дворе, стоит. А Кликуша с крыльца спустилась и пошла вкруг Алены. Обошла ее на раз и молвит: — Вот и пришла пора — убираться со двора. Зажилась я тут с то­ бой, замешкалась. Коли спросят про меня, скажи: «За травой убрела, мол, старая и не возвернулась ко времени. Не ищи меня и не тужи шибко. Одна не останешься. Суженый твой с восхода — в воду, с зака­ та — в хату. Умом не зови — сердцу верь. А я тут всегда. Приступила Кликуша к Алене со спины, прижалась тощим тельцем- и растаяла на нет, как влилась в молодую. Время минуло. Огляделась Алена — нет никого. Жутко стало. Потом одумалась. В хату кинулась. А там сарафан голубой с золотой каемкой на половицы брошен. По