Сибирские огни, 1973, №2

Может, лучше заняться звучанием слов, О значении их не заботясь нимало! Может, в точном расчете на легкий улов. Барабанные вирши строчить как попало! Может, целиться «в яблочко» вкусов чужих! Или просто безвкусице взять да потрафить! Без тревоги и горя спокойно прожить, А стихи уложить в согласованный график... Терпелива бумага к строке за строкой. Туча мошек толчется у ложного света... Только с чем же встречать тот последний покой Что сначала потребует сердце к ответу! И стихи — не стихи. И друзья — не друзья. Только совесть стоит с занесенною плетью... Оттого-то нельзя, оттого и нельзя Мне обманывать трудное наше столетье. Есть нелгущая сила в том вечном сырье. Где волненье, где боль, где утрата покоя. Дай-то бог продержаться на этом старье, Пусть мне дорого эта кустарщина стоит! ДИВО В этом домике с окнами на восход и закат Жило Дивное-диво год иль месяц назад. Звонко перепел бил на заречных лугах. Юный месяц всходил, тонкорог и лукав. Сонным боталом кони задевали росу, И казалось, что капли звенят на весу. Жило Дивное-диво, колдовало сперва, А потом находило золотые слова — Распевало, смеялось, было все на виду, На крылечко роняло золотую звезду. А потом заскучало, не пойму почему, А. потом замолчало, все немило ему, А потом улетело ворожить-колдовать. Ну, а мне повелело без него вековать. И душа молчаливо с ним простилась навек... Что ж, видать, и без Дива может жить человек.