Сибирские огни, 1973, №2

Каково общество, какова его идеологи», такова в конечном итоге и техника и ее взаимодействие с человеком. Не менее полемичен и рассказ А. Яку­ бовского «Голоса в ночи». Герой этого рас­ сказа космонавт Фрэнк Сельгин, потер­ пев аварию в плотных слоях атмосферы, совершает вынужденную посадку, катапуль­ тируясь над океаном. Механический авто­ спас-костюм с его настойчиво-педантичной заботой и стая дельфинов, влекущая Фрэнка по волнам, заставляют его срав­ нить космос, «холодный и чистый», с живым океаном. И Сельгин делает трудный, но, по мнению автора, правильный выбор — он выбирает океан. Он выбирает родное, естественное, земное. Для А. Якубовского будущее — это не только освоение, не только .устремленность в космос, к иным мирам, на чем замыкается представление иных фантастов о завтрашнем дне челове­ чества, но и углубленное, все возрастающее внимание к Земле, ко всему живому, что ее населяет. В рассказе «Голоса в ночи» есть зерно спора с рассказом М. Михеева «Которая ждет». Герой М. Михеева выбирает путь к звездам, а его возлюбленная — многове­ ковое ожидание в саркофаге, который до прилета ракеты сохранит ее молодость и красоту. Рисуя этот факт обоюдного самопо­ жертвования, М. Михеев не старается под­ твердить его свершение крайней необходи­ мостью для нужд науки, человечества; не интересуют автора и последствия столь долгого полета и ожидания, последствия, в свое время исследованные в повести С. Ле­ ма «Возвращение со звезд». Для М. Михе­ ева главное в этом рассказе — воспевание жертвенности во имя любви. И, с одной стороны, споря с ним, а с другой —согла­ шаясь, эту тему разрабатывает А. Яку­ бовский в повести «Прозрачник». «Прозрачник» — Сигурд — нужен науке таким, какой он есть — способным стран­ ным образом проникать во все живое — от цветка до коровы, и, становясь его частью, как бы изнутри понимать и чувствовать растение, животное. Этими знаниями он не только обогащает науку, Сигурд безмерно счастлив и помимо этого — счастлив еди­ нением с природой. Но жизнь ставит его перед выбором — или потеря чудесной спо­ собности, или крушение любви к девушке, которая мечтает видеть его обычным, зем­ ным. По строю образов «Прозрачник» мож­ но поставить в ряд с произведениями Гри­ на, Гофмана. Внешние приметы буду­ щего, научная основа фантастики здесь иг­ рают служебную роль, а главным становит­ ся мир тонких душевных движений героев. В ином плане написан рассказ «Мефи- стб». А. Якубовский буквализирует, ове­ ществляет широко бытующее выражение «детище науки», — ученый пересаживает мозг своего смертельно больного сына мо­ лодому кальмару, желая получить в слу­ чае удачи удобный, разумный и всепрони­ кающий инструмент для исследования океа­ на. Внешне эксперимент удается. Но со временем вступает в силу то, что стоит за тезисом «бытие определяет сознание». Че­ ловеческий интеллект, попав в среду, где главное — борьба за выживание любыми средствами, где все решает сила, перест­ раивается и встает на службу силе, укреп­ ляя ее хитростью и расчетливой жесто­ костью. Мефисто воцарил на водах, и его жертвой пал и творец этого чудовищного детища. «Мефисто» скорее не фантастика в чи­ стом ее виде, а памфлет с элементами фантастики. И еще сильнее понимаешь это, читая обошедшее страницы прессы со­ общение о том, как американская военщи­ на использует без согласия автора изобре­ тения, противу всех принципов человечно­ сти,— установки «искусственного дождя», вызывая наводнения в странах Индокитая. Разумное, доброе попало в среду, где волчьи законы... В этом рассказе все с предельной отда­ чей работает на основную мысль —•и ма­ нера письма, п.детали, и интонация. Но эти составные, взаимодействуя, не вызывают у нас страха перед наукой, а еще более укрепляют веру в то, что будущее за прин­ ципами науки. Однако и М. Михееву, и А. Якубовскому не всегда удается добиться полного взаимо­ действия составных — языка, мысли, строя образов. Перенасыщенность техническими терминами, деталями «из будущего» не идет на пользу рассказу М. Михеева «Утюг», все оговорки автора перед расска­ зом «Сделано людьми» не умаляют нашего внутреннего несогласия с тем, каким бес­ помощным, неспособным к борьбе показано «инопланетное человечество» в противовес всемогущим и благородным роботам. В «Прозрачнике» А. Якубовского иногда приходят в противоречие поэтический строй, условно романтическая канва событий и «земной аспект» любви главных героев. Эффект получается комический. Несколько слов о художниках, которые оформили эти книги. Интересны, точны по настроению и мысли иллюстрации В. Манд- риченко к рассказам М. Михеева. Не впол­ не только объясним Гулливер с лилипутом на первом шмуцтитуле. С таким прочтени­ ем раздела, с такой трактовкой его основ­ ной мысли трудно согласиться, как трудно согласиться с прочтением повести А. Яку­ бовского «Прозрачник» и трактовкой ее мысли на обложке книги «Аргус-12» (ху­ дожник Э. Гороховский). Обложка пестра, тяжеловесна и неточна по мысли. Сигурд — главный герой повести — не потерялся как личность, имея способность становиться ча­ стью растений и животных, он не превра­ щался в них, а входил, оставаясь самим со-