Сибирские огни, 1973, №2

не только и не столько на своих двоих, сколько на автомашине и бронетранспортере, самолете и вертолете. Услышать сейчас стихи о сегодняшней армии на мотив «Как родная меня мать провожала» так же странно, как странно было бы услышать стихи о колхознице, начинающиеся словами: «Раз полоску Маша жала...». И армия — не та, и солдат —не тот. И это качественно новое состояние нашей армии наиболее чуткие поэты несомненно улавливают. Об этом свидетельствуют, например, стихи того же Б. Слуцкого из его книги «Современные истории»: Ракетчики, подводники, танкисты. Теперь, что ни солдат — прибор, Продолжены людские кисти: солдаты — глубже моря, выше гор. До рукопашной дело не доходит. Единоборствовать машины не дают. Солдаты ездят. Очень редко ходят. Солдаты мыслят, а не просто бьют. Мысль о том, что человеческие, в частности солдатские, кисти продолжены, удлине­ ны доверенными им приборами и механизмами,— мысль точная и важная. Но здесь же кроется для поэта и определенная опасность: не заслонил бы прибор или механизм человеческой психологии, не подменилось бы описание души описанием техники. Опасения, что такой поворот дела возможен, не лишены, к сожалению, оснований. В газете одного соединения- Забайкальского военного округа была опубликована, а критиком журнала «Дальний Восток» А. Татуйко выдана за образец армейской иоэзии следующая инструкция о пользовании малой саперной лопатой: Малая лопата — первый друг в бою, Жизнь она поможет уберечь твою. Сделал перебежку — сразу не зевай, Для стрельбы ячейку быстро отрывай... Это —о малой саперной лопате! А что, если некий ретивец возьмется сочинять подобное о каждом предмете армейского обихода, о каждом механизме, находящемся на вооружении современной армии. Что тогда будет за поэзия? 5. Разведка боем Итак, задача состоит в том, чтобы средствами поэзии создать образ советского ввина. Образ человека, который отвечал бы нашим представлениям о нем, как о' прямом наследнике воина-освободителя Родины и народов Европы от фашизма. Человека, стоящего на страже мира во всем мире. Человека, вооруженного передовой марксистской идеологией и первоклассной военной техникой. Человека высокообразо­ ванного, интеллектуально и эмоционально развитого. Во всех отношениях человека живого, а не схему. И это— при всем при том, что человек такой живет и работает в особых, регламентированных воинскими уставами и положениями условиях. Труднейшая, если не сказать больше, задача! Но разрешимая, если возьмется за нее вся наша поэзия, если будут приложены коллективные усилия. Когда-то А. Сурков, в предвидении второй мирбвой войны, писал: Поной и мир не на век нам Историей даны.