Сибирские огни, 1973, №2

Там по пороше гуляет охота, Там громко трубят егеря. И как тут снова не вспомнить Б. Слуцкого и его «Рейд»: Корпус, словно прибой, убывает. Убивают его, добивают. Но н е д а р о м , н е т а к , н е з а з р я... И как снова не вспомнить Г. Суворова: В воспоминаньях мы тужить не будем. Зачем туманить грустью ясность дней. Свой д о б р ы й в е к мы прожили как л юд и , И д л я л ю д е й . Да, как сказал А. Твардовский,— «суда живых не меньше павших суд...». Творчество поэтов-воинов бесценно для нас уже потому, что оно освящено их кро­ вью. Тем больше его воспитательное значение, его поэтическая и человеческая ценность. И тем больше наша ответственность за то, чтобы каждое слово этих поэтов дошло до слуха и сердца нового поколения. Как же мы делаем эту работу, которая является нашим святым долгом? К сожалению, не всегда так, как полагалось бы. Я уже упоминал об издании в 1965 году в большой серии «Библиотеки поэта» тома, который называется «Поэты, павшие на Великой Отечественной войне». Повто­ ряю, выход такой книги —факт, безусловно, отрадный. Но при внимательном ознакомлении с ней первоначальное чувство удовлетворения омрачается, к сожалению, некоторыми ее ошибками и недостатками. Я уже не говорю о том, что книга эта все-таки не полна: такие издержки в подоб­ ном издании, являющемся по существу первой попыткой собрать под одной обложкой поэтическое наследие многих ушедших поэтов, неизбежны и объяснимы. Но вот что непонятно и необъяснимо —это произвол, который допущен при обращении с текстом покойных авторов. Сошлюсь для примера на поэта-сибиряка Б. Богаткова. У Богаткова в стихотворении «Мавзолей» написано: «Лежал, на грудь подняв устало руку». Редакторы «улучшили»; «Лежал, на грудь как будто подняв руку». В другом стихотворении поэта написано: «Взгляд со взглядом, штык с чужим штыком». Редакторы переделывают эту строчку на совершенно неудобопроизносимую: «Взгляд со взглядом, ш т ы к с ш т ы к о м врага». При этом, у поэта слово «штыком» рифмовалось с «потом», а у редакторов же, в результате их усилий, появилась рифма: «врага» и «ура!» Примеры такой «редактуры» можно найти и в других стихах этого тома. Сейчас в Новосибирске подготовлена книга Б. Богаткова, куда войдет более четы­ рех десятков его стихотворении, написанных на фронте, а также воспоминания о поэте его друзей, литераторов-сибиряков. Это будет первое издание поэта-воина, выходящее вслед за первым, наиболее полным, изданием другого сибирского поэта- воина — Г. Суворова. Было бы справедливо, если бы «Советский писатель» в предвидении 30-летия со дня Победы выпустил второе издание книги «Поэты, павшие на Великой Отечествен­ ной войне», уточненное и дополненное, чем в какой-то мере исполнил бы наш долг перед памятью целой когорты замечательных советских поэтов. И еще одно замечание, касающееся нашей памяти о погибших. Почему-то счита­ ется, что лучше всего издавать этих поэтов группами, коллективно, под одной облож­ кой.'На первом этапе, когда шло собирание материала, это было, видимо, оправдано. Но сейчас пришло время перейти к изданию отдельных книг каждого из погибших поэтов, по крайней мере, тех, у кого имеется для этого достаточный материал. Многие из поэтов похоронены в братских могилах, но у них были разные голоса,