Сибирские огни, 1973, №2

Беда в другом —далеко не все редакторы и издатели, сталкивающиеся с военно- патриотической темой, понимают ее необходимость так же отчетливо и глубоко, как ав­ торы приводимой выше переписки. Вторая переписка относится к нашему времени. Вот письмо поэта в редакцию одного известного столичного журнала, датированное январем 1970 года. «Многоуважаемый (имярек)! В последние недели и месяцы, памятуя о приближающемся 25-летии со дня Побе­ ды, я часто вспоминал минувшую войну, участником которой, как Вы знаете, я был сам. В конце концов я понял, что эти воспоминания я не смогу оторвать от себя, пока снова не засяду за стол и не напишу об этих, теперь уже таких далеких от нас, но не­ забываемых днях и событиях новые стихи. Что я и сделал: сейчас эта работа нескольких месяцев закончена, и я посылаю ее на Ваш суд. Я понимаю, конечно, что было бы лучше, если бы я послал эти стихи месяца на пол­ тора-два раньше. Тогда они —в случае благоприятного к ним отношения — могли бы, очевидно, успеть в пятый номер, который, конечно же, надо думать, планируется Вами как победный. Но —что сделаешь!—этого не получилось. Меня, однако, утешает то соображение, что стихи о войне (или об армии) Вы даете, очевидно, не только по ка­ лендарным числам. Да и дата эта — 25-летие Победы — будет, мне кажется, бросать свой отсвет не только на 9 мая, но и на весь этот год. Поэтому я надеюсь...» и т. д. Ответ: «Уважаемый (имярек)! Большое спасибо за стихи. Но дело в том, что они все — без исключения — связа­ ны с войной. Пятый, «победный», номер мы готовили полгода, и отобранные для него циклы уже успели дослать в набор. Т о л ь к о п о э т о м у , к сожалению, приходится отказаться от Ваших стихов. Надеюсь, Вы пришлете нам что-нибудь другое еще на дру­ гие темы. С приветом!» Я не стану называть адресатов переписки, но сам ответ — какой он представляет контраст по сравнению с тем, что и как отвечал своему корреспонденту редактор «Сов­ ременника», и как он (этот ответ из нашего журнала) многое объясняет в тех затруд­ нениях, которые сопутствуют писателям, работающим в области военно-патриотической темы! Затруднения эти —от неправильного понимания кое-кем значения и роли в духов­ ной жизни общества того фактора, который Л. Н. Толстой очень точно и исчерпываю­ ще назвал «духом войска». Но даже и в том случае, когда само требование века о необходимости воспитания в обществе «духа войска» ни у кого, казалось бы, не вызывает сомнений, даже тут да­ леко не все решается так просто, как хотелось бы, когда мы от лозунга переходим к де- ЛУ- Я был свидетелем и участником литературной дискуссии, на которой один из моих коллег, сам воевавший в Великой Отечественной войне, а после написавший не одну статью о лирике войны, совершенно всерьез предлагал считать поэзией о войне лишь то, что было создано в г о д ы в о й ны. А все, что было написано о войне после ее окончания, предлагал вынести за рамки понятия военной лирики. Странно и непонятно было это требование лишить нас права помнить о войне, за­ ставить не вспоминать о ней сейчас только потому, что война эта — в прошлом. Но, как бы то ни было, невзирая на эти и другие затруднения, военно-патриотиче­ ская литература живет и развивается. Как в прозе, так и в поэзии. Неоценимую услугу оказывает наша память, которая стала нашим оружием. Поэ­ ты, к счастью, оглядываются время от времени назад, в незатухающее зарево прошед­ шей войны. Именно так и появились прекрасные стихи А. Твардовского «Я убит подо Ржевом», «В тот день, когда окончилась война», «Жестокая память»: