Сибирские огни, 1973, №2

Дмитрий Милюков МАТЕРИНСТВО В АДУ — На Нюрнбергском процессе, к сожа­ лению, не было выделено в виде особого состава преступления гитлеровцев издева­ тельство над женщинами, кощунство над великим чувством материнства. А надо бы­ ло это сделать!.. Так начал свой рассказ бывший узник Освенцима Петр Митрофанович Алаше- евский. Познакомились мы с ним в 1965 го­ ду в Черемховском театре драмы, где он работал режиссером. Нынче Петр Митро­ фанович— главный режиссер театра в го­ роде Шадринске. Рассказанное им не ухо­ дит из памяти, бередит болью сердце, и я решил воспроизвести его воспоминания в этом очерке. Французская патриотка Мари Клод Вай- ян-Кутюрье на Нюрнбергском процессе рассказывала о том, что она знала об Ос­ венциме: «...Весной 1944 года был организован блок для близнецов. Это было в то время, когда прибыла колоссальная партия вен­ герских евреев; их было приблизительно семьсот тысяч. Доктор Менгеле, который производил эксперименты, отбирал во всех прибывших партиях близнецов. Он ру­ ководствовался желанием получить обоих близнецов, вне зависимости от того, какого они возраста. Поэтому в блоке находились и маленькие дети, и подростки. Я не знаю, что с ними делали, помимо того, что у них брали кровь и производили их измере­ ние...» О детских блоках было много разных слухов — один ужаснее другого. Мы стре­ мились проверить, насколько соответству­ ют действительности все разговоры. Одна­ ко проникнуть туда кому-либо из нас никак не удавалось. Однажды мне в составе бригады трубо­ проводчиков пришлось работать в зоне ФКЛ (так назывался сектор, где томи­ лись женщины). Я решил во что бы то ни стало проникнуть в один из детских бло­ ков и узнать, что там делается: руководи­ телю нашей подпольной группы Сопротив­ ления поляку Сигизмунду Балецкому нуж­ ны были достоверные сведения. План вы­ работал я такой: с обрезом трубы проб- 10 Сибирские огни № 2. раться в барак, а потом —- в случае чего — говорить, что не туда попал, не обратил внимания на номер, который висит на углу. Так и сделал. К. дверям пробрался и... остолбенел: группа узниц, загородив про­ ход, уплетала из большой кастрюли овся­ ную кашу. Ложками, горстями. И разгова­ ривали все между собой по-русски. Пос­ мотрел я на «винкели» — точно, советские. Молоденькие девушки, исхудавшие — кожа да кости. А одна, менее изнуренная, вдоба­ вок беременная, кашу не ела, но как хо­ зяйка угощала гостей. Девчата торопливо ели и так же торопливо разговаривали: пе­ ребивали друг друга, говорили враз. Слы­ шались имена: Маша, Анечка, Рая, Валя... Увидев меня, они замолчали, но есть не перестали. — Приятного аппетита, землячки,— про­ говорил я и невольно облизнул губы: каша вызвала у меня такой голод, что в глазах темно стало.— Можно к вам присоединить­ ся? Девчата промолчали, и только беремен­ ная подвинула в мою сторону кастрюлю. — Доставайте ложку. — Зачем она нужна? —И я пятерней захватил приличную порцию овсянки. Прог­ лотил, как, удав кролика, и опять полез. Женщина с белыми, словно обожженными бровями загородила от меня кастрюлю. — Маша, не жадничай,— заступилась беременная. — Анечка, мы и без помощников упра­ вимся. — Съедите — я еще добуду. Мы быстренько очистили кастрюлю. Анечка взяла ее и, сказав, что скоро вер­ нется, скрылась за дверью. Я спросил дев­ чат, что они делают в этом бараке. — Аню навестить пришли,— сообщила белобровая.—Мы-то в общем блоке про­ живаем. — А их, беременных, кажется, хорошо кормят? — Одной овсяной кашей. Не всем она по нутру... Белобровая не договорила: дверь хло­ быстнула, и Аня —с пустыми руками, ис­ пуганная— пулей вылетела из барака.