Сибирские огни, 1973, №2

Ей было двадцать, а ему двадцать три, когда они сошлись. Он бы­ ло заикнулся: «Давай зарегистрируемся»,— но она беспечно восклик­ нула: — Э, Пушкин! К чему все это? Не усложняй. Хватит того, что мы любим друг друга. И Гурин согласился с ней. Они прожили вместе уже год. Он во всем ей уступал, а она, веселая сумасбродка, верховодила. Ему даже нравилось потакать всем ее причудам... И вот, перед самой войной, театр отправился на гастроли в Нарым. Когда кончилась посадка на пароход и они отплыли, стояла ночь. Усталые, они сразу уснули... Утром Гурин заторопился на палубу. Ин­ тересно все-таки взглянуть на Обь — он еще не плавал по ней. За ним вышла и Тамара. Дело происходило в такое же время, осенью. Дул холоднющий ве­ тер. Тамара и Гурин кутались в пальто. Плыли им навстречу белые пе­ ски отмелей, с упавшими на них подмытыми березами, да рыжие и зо­ лотистые острова. Стояли, облокотившись на белые поручни. Ветер рвал с головы Та­ мары цветастую крепдешиновую косынку, завязанную под подбород­ ком. Тамара поглядывала вокруг ленивенько и сонно. А Гурин все смотрел и смотрел вперед. И ему, как мальчишке, ка­ залось, что это не просто река, а его дорога, полная загадок и тайн. Вот упирается Обь в острова. Ну, конечно, за ними-то и таится избушка на курьих ножках, в которой живут его стихи... Проплывали между остро­ вами, и опять открывался новый извив и тоже упирался в острова. Нет, наверное, избушка притаилась за этими. Проплывали и их. Над прото­ ками склонялись деревья. Пусто на островных бережках. Никого и ни­ чего. Стой! Что это? С воды поднялась стая уток. Летят низко, над са­ мой водой; летели, летели и снова плюхнулись на воду у дальнего бе­ рега. Там из-за туч все сумрачно, и только в одном месте, где сели ут­ ки, падает столб света и из серости тальников выхватывает одну лишь березовую рощицу. И она, единая, сияет золотом пожухлой листвы. Ну, конечно же, там таится избушка! К ней и полетели утки. Вся эта могучая, в плавных извивах, водяная дорога вела к невоз­ можной радости. Со дня на день должен был выйти в свет сборничек стихов Гурина. Но ему все не верилось в это — так он жаждал войти в мир поэзии. Думая о книжке, Гурин весело смотрел по сторонам и все не мог понять — по главному руслу плывет его каравелла или плутает в про­ токах... Он хотел обнять Тамару, но совсем недалеко от них торчал парень в черном бушлате, в черной фуражке с каким-то золотым знаком реч­ ников. Из-под нее выбивались тоже золотые пряди волос. Гурин пом­ нит, как подумал тогда: «Смазливый, даже с усиками. Но только уж очень красногубый»... И так же помнит он, что Тамара была тогда ка­ кой-то рассеянной. Иногда она косилась на парня. И вдруг спросила у него: — Нам долго еще плыть до Александровска? Гурин рассердился — он же вчера говорил, сколько плыть. Парень ответил ей и, в свою очередь, спросил о театре, о спектак­ лях. Тамара оживилась, придвинулась к нему. Вот она засмеялась ка­ кой-то шутке. Между ними и Гуриным оказалось шага два пустоты. Он посмотрел в Тамарину спину и почувствовал себя здесь лишним. Раз­ досадованный ушел в каюту. Целый час мыкался в ней, а жены все