Сибирские огни, 1973, №2

сорвались и полукругом пошли над лесом. «Ничего, вернутся,— решил Милютин.—Покружатся, устанут и вернутся». Он нашел себе местечко посуше и сел ждать. Тучи давно поглотили солнце. Сумерки густели, затягивали ближние кусты, и вот-вот должен был начаться дождь. Вверху просвистели крылья —это возвращались утки, собираясь сесть на старое место. Но в последний момент они заметили Милютина, сделали горку и шлепнулись далеко за камышами, оглашая болото пронзительным, скрипучим кряканьем. «Вот, сволочи! — расстроенно по­ думал Милютин.-^-Что же теперь делать? Так и уйти ни с чем? Уж луч­ ше тогда было долежать на диване до вечера, поесть, включить телеви­ зор... Потом еще раз поесть —и спать. Ольга поворчала бы, что я ее не целую... Нет, попробую достать хоть одну. Вымокну, конечно, как собака, да плевать —высушусь». Он привстал, снял подсумки и медленно, почти бесшумно, вошел в теплую, затхлую воду. Прячась за плавунами, по пояс в воде, подкрал­ ся к уткам, вгляделся. Ага, вот они, у камышей! Ищут что-то на дне, только хвосты над водой торчат. И не подозревают, голубушки, ничего: думают, он, как дурак, сидит на берегу и ждет, когда они подплывут. Не обращая внимания на облепивших его комаров, он тщательно и злорадно прицелился в ближнюю утку, но в это время слева в ее сто­ рону направилась другая. Милютин хладнокровно выждал, мягко нажал на спуск и с восторгом проследил, как захлестнула обеих уток вспенен­ ная дробью полоса воды. Их соседки шарахнулись в стороны и вверх, а эти две уронили головы и остались на месте. Милютин выпрямился. От такого успеха у него все внутри ликовало и сладко подташнивало где-то под ложечкой. Не успел он свое ликование донести до берега, полоснул по воде ча­ стый дождь. Милютин подхватил ремень с подсумками, крепко зажав его вместе с утиными шеями, и помчался искать укрытия. В сапогах чавкала вода, мокрые штаны липли к телу... «Но зато какой выстрел!.. Выстрел,—повторил он еще раз.—Слово- то какое хлесткое... как выстрел». Он продрался на небольшую елань с маленьким стогом посередине и спрятался под стог. Попробовал зако­ паться в него, но сено уже слежалось и только резало мокрые руки. А дождь все набирал силу, и темнота густела, так что размывались очертания ближайших деревьев. На елани собралось несколько боль­ ших луж, но они скоро переполнились и потекли в согру, разлившись по отаве множеством еле заметных ручьев. Стог уже не спасал, с него тек­ ло, как с крыши. Стало холодно и противно. Милютин вскочил, подхва­ тил все свое добро и, хлюпая по водянистой земле, побежал к темнеюще­ му на гривке сосняку. Раньше в том сосняке была едва наезженная до­ рога, которая выходила к кромке бора, а там уж можно идти на огни. Дорогу он разглядеть не смог, но как-то все же угадал ее и, узнав по правую сторону заросшие густым осинником Афонины ямки, окончатель­ но в ней уверился. Чтобы не так нудно было идти, Милютин попробовал представить себя солдатом, точнее, офицером, который форсированным маршем под проливным дождем ведет свою роту на передовую. Все про­ мокли, устали; автоматы и вещмешки оттянули плечи, но до передовой еще топать и топать... «Похоже,—прервал он себя насмешливо.—С од­ ной лишь небольшой разницей: солдат ждали грязные окопы, пули и ми­ ны,— а я, как бы меня ни мочило, часа через два буду дома. Сброшу с себя всю свою мокрую экипировку, чмокну Ольгу в жадные до поцелуев губы и усну, как барин, под чистенькой и сухой простынкой». Он так яр-