Сибирские огни, 1973, №1

лись, и эта игра обоим нравилась... — Чего тут только нет,— почти с нежностью говорила Наташка.— Смотри... вот этот лоскут явно от пальто... Этот от костюма. А это платье кому-то шили, а может, сарафан... — А это от чего? — в тон ей спросил Андрюха, откопав лоскуток розового шелкового трикотажа. — Бессовестный...— Наташка скомкала все обрезки и стукнула ими Андрюху в грудь. — Пошли,— предложил Андрюха, заметив, что Мрачный Тип бро­ сил работу и окаменело уставился на них,— я тебя пирожками угогйу. — Пошли,— согласилась Наташка, тоже, видимо, заметившая вы­ разительные взгляды Мрачного Типа. И они отправились в дальний угол цеха, где белел халат лоточницы. Обладательница этого халата, пожилая тетечка, стояла возле корзи­ ны, накрытой белой тряпкой. — С повидлом,— приветливо ответила она на вопрос Наташки.— Свежие, дочка, свежие.— И, откинув тряпку, поддела на вилку два золотистых пирожка. Завернув их в бумагу, подала Наташке, потом еще два — Андрюхе. Рассчитавшись и поблагодарив продавщицу, они отошли в сторонку и принялись жевать. Пирожки оказались хрустящими, сладкими и даже еще теплыми. Жевали и поглядывали друг на друга. Андрюха чувствовал, что ему страшно нравится смотреть, как Наташка ест; как она держит пирожок в руке, отставив мизинчик, как жует, посмеиваясь одними глазами, как у нее слегка отдувается щека, и губы поблескивают от того, что Наташка время от времени касается их кончиком влажного розового языка... На обед решили не идти. Наташка потащила Андрюху в красный уголок. Там стояли стулья, скрепленные планками по пять штук с той, видимо, целью, чтобы их не растаскивали, кому вздумается. На столе, накрытом зеленым сукном, лежала слегка затертая подшивка «Комсо­ мольской правды»; были тут и шахматы, причем одна пешка была само­ дельная, кто-то выточил ее из дюраля. В застекленном шкафу стояли кубки, завоеванные цехом в спортивных соревнованиях; на стенах —• таблицы, плакаты, портреты лучших людей цеха... Наташка рассказывала заводские и цеховые новости, говорила о своей комсомольской работе, жаловалась, что есть такие экземпляры, которых ни на что не сагитируешь: ни з театр, ни на концерт, ни в само­ деятельность, одно на уме — бутылка... Расспрашивала об институте, слушала, не скрывая зависти; клялась, что лоб разобьет, а в будущем году обязательно сдаст вступительные в педагогический, и, в конце кон­ цов, вздохнув, призналась: — Знаешь... мне всегда кажется, что где-то идет интересная, нео­ бычная жизнь, а я тут... — Ну что ты, Наташ,— возразил Андрюха.—А мне вот так кажет­ ся, что именно здесь-то, на заводе, и есть настоящая, интересная жизнь... — Правда? — Наташка была явно озадачена. — Но это, конечно, от человека зависит...— сказал Андрюха.— А ты твердо уверена, что именно педагогический? — Ой, что ты! — Наташка оживилась, стала рассказывать, что она еще в шестом классе решила стать учительницей, что... Андрюха слушал, соглашался, что пед — это здорово, до чертиков, должно быть, интересно возиться с пацанами, делать из них стоящих