Сибирские огни, 1973, №1

Д л я н а ш и х маленьких читателей К. Телёсов КАРАМАЙ Р А С С К А З Любили мы в детстве играть во дворе деревенской кузницы. Це­ лыми днями около старых сенокосилок звенели наши голоса. В кузни­ це тогда работал дядя Карамай. Он все ворчал и посмеивался: «Эй, девчонки! Не зацепитесь юбками за сенокосилки. И откуда берутся эти девчонки?!». Наше мужское самолюбие очень страдало... Мы задирали свои длинные рубахи. Дед удовлетворенно крякал и серьезно поправлялся: «Я думал — девчонки, оказывается — парни... Парней можно и в куз­ ню пустить». А кузня у него была мировая! В таинственном полумраке видне­ лись железки и железины, пахло углем, металлом, кожей и почему-то лошадями. Возле черной толстой штуковины, похожей на коровий бок, мерцала груда малиновых углей. Толстая штуковина называлась горн. Дядя Карамай качал палку вверх-вниз, горн вздыхал, мали­ новые угли светлели,— сперва они становились красными, потом свет­ лее, светлее, и вот они уже горят, откуда-то изнутри рвется тонкое пламя, а по краям пляшут фиолетовые веселые огоньки. В кузнице ста­ новится светло. Горн начинает петь, звучит музыка, а, может, так кажет­ ся, потому что все происходящее — необыкновенно. И дядя Карамай становится другим. Молодым. Гибким. Дви­ женья его энергичны. Энергичны, но мягки. Движенье — и в руках большие железные щипцы. Движенье— и щипцы хватают какую-то железку и быстро суют ее в самую середину пламени. Летят искры, дядя Карамай поигрывает ручкой горна, ревет пламя, железка крас­ неет, белеет, дядя Карамай извлекает ее —• новое движение, железка на наковальне, и тут начинается самое интересное: теперь дядя Кара­ май играет кувалдой. Кувалда тяжелая — мы поднимаем ее с тру­ дом — но в руках дяди Карамая кувалда ничего не весит. «Тук» — взлетает рой искр. «Тук» — железо сплющивается, «тук-тук» —- желе­ зо приобретает новую форму, красный цвет становится малиновым, затем синим. Новое движенье дяди Карамая —железка летит в ко­ рыто с водой. Шипенье, кипенье, кузницу обволакивает белесо-мато­ вым паром. Першит в горле. Нечем дышать. Ничего не видно. А через мгновенье из тумана появляется лохматая голова дяди Карамая, свер­ кают его глаза, он что-то говорит, стучит по наковальне. Лязг, стук, грохот... Мы любили дядю Карамая. Любили его кузню и мечтали выра­ сти и пойти к нему в помощники. Да и дядя Карамай, как видно, не