Сибирские огни, 1973, №1

и Великой Китайской стеной, а так ж е и те области нашего Д альн его Востока, где р а ­ нее прож ивали предки монголоязычных ки- даней, а та к ж е тунгусоязычных чж урчж е- ней. Очень вероятно, что и те, и другие в гуннское время входили в число племен сяньбийской коалиции, противостоявшей на востоке Монголии гуннам. И, очевидно, в дальнейшем ходе истории на общем «сяньбийском фоне» происходило возникновение новых форм керамики. В том числе тех, которые удивительным образом совп ад аю т с «кыргызскими» и «уйгурскими» вазами Южной Сибири. Н уж н о пожелать, в связи с этим, чтобы такие вазы в Ц ент­ ральной Азии и Южной Сибири, а такж е за Б ай калом стали предметом специально­ го монографического исследования. К ак по­ казы вает, в частности, рецензируемая м о­ нография Л . Кызласова, материал дл я по­ добного анализа накоплен обширный, до с­ таточный дл я важ ны х исторических вы во­ дов. То ж е самое следует сказать и о второй категории керамики уйгурского времени в Туве, о лепных сосудах баночной формы, украшенных накладными валиками, часто рассеченными поперечными насечками, а так ж е загибающимися вниз «усиками». И эти сосуды встречают аналогии далеко от Енисея, Тувы, не только у Красноярска, в тамошних городищах типа Л адейского и Ермолаевского, исследованных В. Г. К а р ­ повым, но и в курыканском Прибайкалье и в Забай калье, в низовьях Селенги около Улан-Удэ, и в долине Баргузина. Молено добавить и еще более далекие, но тоже весьма близкие аналогии, на этот раз сно­ ва в бассейне Амура, в бурхотийской кул ь­ туре на Опоне, Ингоде и Шилке. Р ассм атри вая эти сосуды и сравнивая их с тувинскими, легко убедиться в их взаимном сходстве по форме, технике из­ готовления и орнаментике. Речь м ожет ид­ ти, следовательно, о каком-то широком единстве м атериальной культуры, подсти­ лающем, как своего рода субстратный пласт, локальные варианты культуры степ­ ных племен первой половины и начала второй половины I тысячелетия нашей эры в широком географическом ареале от Тувы на зап аде и до верховьев Амура на востоке. В чем причины этого единства, каково его значение для ранне-средневеко­ вой истории этих колоссальных по протя­ жению пространств,— должны показать дальнейшие специальные исследования. Существенно при этом, что археологиче­ ские данные (обряд погребения, инвентарь, рунические надписи-эпитафии, каменные из­ ваяния-статуи у могил) позволяют выявить и наличие коренного тюркоязычного населе­ ния Тувы в уйгурское время. Это были по их племенной принадлежности, полагает автор, чики. Выделение уйгурского периода в истории Тувы по археологическим данным, изучение и описание памятников этого времени, в том числе — п р и н адл еж авш и х собственно уйгу^ рам ,— важ ный оригинальный вклад, вне­ сенный Л . Кы зласовым в историю средневе­ ковой Сибири. Следующий этап прошлого Тувы, когда она вошла в состав древн ехакасского го­ сударства, та к ж е впервые выделен и обсто­ ятельно изучен Л . Кы зласовым в его м оног­ рафии. Этот разд ел откры вается анализом терминов «хакас» и «кыргыз», п о явл яющ и х ­ ся в письменных источниках впервые в ш е­ стом веке нашей эры. Автор п риходит к вы ­ воду, что термин «хакас» озн ачал совокуп­ ность племен и родов, входивших в одно государственное объединение, но р азл и ч ав ­ шихся по языку, а такж е, соответственно, по происхождению . Это были отюроченные к тому времени местные племена и небольш ая сравнительно группа тяньгуней-кыргызов, переселившихся в свое врем я с юга в Туву. Что ж е касается наим енования «кыргыз», то оно означало лиш ь один главенствующий отдельный род, из состава которого, вы ходи­ ли правившие в племенах вож ди, беи, а т а к ­ ж е другие представители ф еодальной вер­ хушки хакасской народности и государства. Сам ж е по себе термин «хакас», по мне­ нию Л. Кы зласова, происходит от слова «хаас», которое, в свою очередь, восходит к самодийским терминам, означающим «че­ ловека», «мужчину», «людей». Так могут быть расшиф рованы те аборигенные плем е­ на, потомки которых наравне с тю ркоязы ч­ ными гяньгунями входили в состав древн е­ хакасской народности и государства. В общем ж е, пишет Л. Кызласов, непра­ вильно н азы вать весь народ хакасов и их государство по имени одного из его родов кыргызами: «создали это государство и н а­ селяли его в V I—XII вв. древние хакасы, и поэтому историческая справедливость о б я ­ зы вает нас н азы вать его государством д р е в ­ них хакасов» (стр. 93). Этническое многообразие населения Тувь! в хакасское время наглядно иллюстрируется разнообразием погребальных памятников. Среди них, преж де всего, отчетливо высту­ пают характерны е захоронения хакасов-вои- нов. Трупы их сжигались одетыми в панци­ ри, с боевыми луками и наполненными стре­ лами колчанами. Вместе с лукам и и кол чан а­ ми встречаются мечи с прямым перекре­ стьем, черешковые кинж алы . Есть случаи находок в могилах инструментов зем л едел ь­ цев и ремесленников, свидетельства о р а з ­ витом ремесле и земледелии. Богатый пог­ ребальный инвентарь позволил разделить могилы древних хакасов на несколько хро­ нологических этапов: курганы IX—X вв., в ряде моментов связанны е с чаа-тасами, и курганы поздние, X I—XII вв. Отдельно выделяются погребальны е п а­ мятники древних тюрков. Это — кенотафы, где в двух случаях тело человека, очевидно, погибшего вдали, сим волизировалось к у к л а ­ ми, сделанными из шелка, набитого пучками травы. В таких кенотаф ах имеются костя­ ки лошадей в сбруе и характерный набор