Сибирские огни, 1973, №1

— Есть, — со вздохом отвечает Михаил Александрович. — Только не от него, не с Севера... — А от кого же? — Ванюшка прислал. Сессию свою сдал, выезжает навстречу, будет ждать нас в Усть-Кане. — Молодец! — одобрительно кивает Семен Александрович. Но почему-то глубоко вздыхает при этом... На дворе —декабрь, но кажется, будто в мир уже ворвалась весна: звенит, по­ блескивая, капель, потемнел и осел снег в сугробах, а в воздухе носятся запахи пре­ лой листвы и свежих почек. Оттепель... Семен Александрович держит на руках двухгодовалого внука и смотрит в окно. Нет, зеленая травинка пока не видна: не все молодое да раннее стойко переносит ме­ тели да морозы... Семен Александрович отходит от окна и возвращается к столу, за которым сидят гости. После долгого гнетущего затишья впервые сегодня в доме баро так громко зву­ чат голоса и снова слышится напев баяна: это младший сын Пашка пробует свои силы в музыке. Отмечают завтрашний отъезд Семена Александровича на краевой слет ударников сельского хозяйства — в Барнаул. Минувшим летом бригада Панченко, состоявшая всего из пяти человек, сделала четыре перегона и благополучно доставила на комбинат около восьми тысяч овец и более семисот голов крупного рогатого скота. Средний привес каждого барана соста­ вил одиннадцать килограммов, а каждого бычка — более тридцати. Вот и подсчитай, сколько мяса дала стране эта бригада! На слете ударников Семену Александровичу заказана речь. Для солидности пн припрятал в боковой карман костюма старую школьную тетрадку Пашки, по которой с трибуны якобы будет читать свое выступление. На самом же деле всю свою речь Панченко держит в голове, так что в зале никто даже не догадается о его малогра­ мотности. Содержание своего выступления Семен Александрович только что поведал гостям. — Не забыл ли я о чем-нибудь, цыгане? Кажется, он и впрямь все четко продумал. Сперва — о том, как работали летом. Потом — всыпать перцу торгашам: из-за их нерасторопности не купить в пути ни ли­ зунца, ни хороших продуктов, приходится все тащить с собой за сотни километров И под конец — давнее пожелание гуртоправов: пора бы в самом конце маршрута, возле комбината, вместо парома навести через речку Бию понтонный мост. Тогда перепрапа перестанет быть мукой для гуртоправов и пыткой для овец... Иван встает из-за стола, благодарит хозяина и собирается уже уходить. Но вдруг спохватывается: — Сказал бы еще про Качу, баро. __ А что про нее говорить? Гора — она и есть гора. Нельзя же ее перенести на другое место... _ Перенести нельзя, а расчистить можно. Кедрачи — выкорчевать, валуны — взорвать. Семен Александрович задумывается на минуту и с сомнением покачивает головой: — На это никто не пойдет. Скажут дорого... — А ты подсчитай, сколько там телег угроблено за эти годы, сколько овец сорва­ лось в пропасть... — Пожалуй, ты прав, — соглашается баро. — И не забудь сказать про батарейки, — уже с порога наказывает Иван. — Безо-