Сибирские огни, 1973, №1

— Конкретнее?.. Эх, если б я знал... И, дотрагиваясь до клетчатого рукава Боба Гудмена, подбадривал: — Ешь, Бобка, сибирские пельмени, рубай, как у нас говорят. Си­ лы в тебе будет — прорва. Подковы гнуть начнешь... После этой, наделавшей много шума, истории Андрюху стали вов­ лекать в научную работу, пророчили ему большое будущее, и Андрюха даже сходил два раза в научный кружок, однако вскоре увлекся спелео­ логией. Что математика! — отмахивался он. — Все абстрактно, отвле­ ченно, ничего конкретного... Вот пещеры —это да! Сталактиты, сталаг­ миты, озера... Красотища! ...Пыхтя и отдуваясь, будто ворочая большие камни, Андрюха через час-пслтора наскреб кое-что по двум последним вопросам. «Начну со второго,— решил он.— Заговорить Фантомаса как следует — про пер­ вый он, может, и не спросит...» За красным экзаменаторским столом сидел преподаватель филосо­ фии, прозванный Фанюмэсом. Большая, абсолютно голая голова, чекан­ ный профиль с железной челюстью, холодный взгляд, скрипучий голос. Он уже шестой час неподвижно сидел в этой аудитории, на этом стуле и, словно машина, перемалывал все то, что говорилось ему: вы­ лавливал хоть какие-то мысли в жалком лепете «Митрофанушек». Так называл он студентов, в большинстве своем не желавших понять, что изучать философию надо всем, в том числе будущим механикам. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице Фантомаса и тогда, когда стал отвечать Андрюха. Как можно энергичней и напористей, Андрюха рассказывал о клас­ сах, о том, что самым передовым, самым прогрессивным классом за всю историю человечества был и остается рабочий класс. Что свое значение самой революционной силы рабочий класс не утратил и в век научно- технической революции. Ибо широкая автоматизация физического и ум­ ственного труда вовсе не означает устранение самого человеческого труда. По мере создания больших кибернетических систем изменится только характер деятельности человека, человеческий труд не вытеснит- ся полностью машинами, он лишь преобразуется в более творческий, более квалифицированный труд... — Это — так,— проскрипело между твердых, иронически искрив­ ленных губ Фантомаса, когда Андрюха умолк.— Великий Гегель, впер­ тые увидев горы, сказал: «Это — так...» И рука Фантомаса медленно потянулась за авторучкой, повисла над зачетной книжкой; черная авторучка с металлическими ободками, как ракета, нацелилась острым концом прямо в цель. Андрюха от напряжения весь взмок. Рука уже выводила название дисциплины, количество часов, отве­ денных на философию, и Андрюха было подумал: «Пронесло!» — как вдруг... — Да! Вы же ничего не сказали по первому вопросу...— Перо чуть покачнулось и замерло. «Черта с два такого проведешь». Андрюха молчал. — Ну, так как же? — Брови Фантомаса грозно сдвинулись. •— Да понимаете... Платон...— пробормотал Андрюха, вытирая рукавом цветастой рубашки мокрый лоб. — Чтоб ему ни дна ни по­ крышки... Что-то похожее на любопытство засветилось в голубых лампочках- глазах; по-видимому, Фантомас ждал разъяснений.