Сибирские огни, 1973, №1

надо как можно строже соблюдать режим пастьбы и ни в коем случае не пасти овец ни ранним утром, когда стоит роса, ни в дождь. Трудные участки трассы, такие, как Кача и Чикатаман, лучше переходить небольшими партиями овец, но стремительно, не меш­ кая, бегом... Уже после второго перегона они не только покрыли все долги и авансы, но и ос­ тались в прикупе. А когда поздно осенью закончили третий, последний переход, каж­ дая семья привезла домой по двадцати с лишним тысяч рублей... Таких громадных де­ нег в цыганском поселке еще не видели. На радостях баро устроил в своем доме пир. Народу набилось битком. Весь дом был заставлен новой мебелью: стол, стулья, кровати, диван, трюмо, распахнутый на­ стежь гардероб, в котором для общего обозрения красовались новые пальто, костюмы, платья, плащи на всех членов семьи. — Когда я сюда вселялся, все мое добро умещалось в одной повозке,—рассуждал вслух захмелевший Семен Александрович. — А теперь, если со временем вздумаю строиться заново да буду справлять новоселье, придется нанимать две машины. Что вы на это скажете, цыгане?! Старики одобрительно кивали головами, женщины довольно причмокивали языком. На следующее лето к монгольской границе отправилось уже четырнадцать цыган­ ских бригад. С тех пор эта цифра увеличивалась с каждым годом, и теперь перевали­ вает за пятьдесят. Весь поселок освоил суровую профессию гуртоправов. Вчерашний кочевой табор прочно утвердил себя в новой жизни. За эти годы на месте старых, кое-как сколоченных хибарок выросли добротные особняки. Народ принарядился, привык к достатку, а к уважаемому баро пришла за­ служенная слава. Каждый год его, лучшего в Горном Алтае бригадира гуртоправов, посылают на краевой слет ударников, награждают грамотами и подарками. Каждый год его семья, его маленькая бригада, делает по три-четыре рейда и не только полно­ стью сберегает поголовье, но и добивается по полтораста центнеров привеса на отару. Это сорок с лишним тонн чистого мяса. Семен Александрович всегда был впереди, лишь прошлым летом его чуть-чуть обо­ шел брат Михаил, у которого такие замечательные помощники, как племянники баро Ванюшка да Борька, да молодая жена Ванюшки... Правда, уж нынче-то бы Семен Александрович не дал себя обогнать, он бы поднатужился и вновь подтвердил репута­ цию первого, если бы... Если бы не та трагедия! Все, все пустил под откос негодный паршивец-сын. ...Рыжее, косматое солнце неподвижно висит над степью. Степь зелена, чиста, на­ сквозь продута ветрами и со всех сторон опоясана цепью гор. Далеко впереди белеют крохотные домики села Куяган. Травы вокруг густые, цветочные, ароматные, и овцы разбредаются все шире и вольготнее. Но Семен Александрович не одергивает их: завт­ ра предстоит штурм перевала Чикатаман, так что пусть отдохнут как следует, набе­ рутся силенок перед броском... Впереди показался всадник. Это Михаил Александрович, брат баро, возвращается из Куягана, куда ездил за газетами и письмами. Вообще-то с этой поездкой можно было бы погодить: Куяган лежит как раз на пути следования отары, ночевка сегодня предстоит всего в каком-нибудь километре от села — вот вечерком и заглянул бы на почту. Но баро не в силах ждать до вечера, потому и послал брата: может, на почте лежит письмо с Севера... Да, нынешним летом, как и в тот далекий, самый первый их перегон, две семьи Панченко снова объединились в одну бригаду. А их и всего-то осталось четверо: Се­ мен Александрович с сыном Пашкой да Михаил Александрович с сыном Борькой. Ванюшка подключится к ним немного позже, когда сдаст экзаменационную сессию, его молодая жена нянчится с грудным сыном, а неизменная участница всех рейдов Лиза, жена баро, нынче с весны стала что-то прихварывать, и ее не рискнули взять с собой... Нет в бригаде и двадцатидвухлетнего Мишки, старшего сына баро: Мишка теперь валит где-то на Севере лес под неусыпной охраной конвоиров и еще долго не вернется