Сибирские огни, 1973, №1

Как ты там? Может, выйдешь? У нас тут разговор интересный... Скажешь чего-нибудь, а? Л е н а ( и з - з а прит воренной д в е р и ) . Я полежу еще немного, С е р г е й . Воды принести? Л е н а . Нет, спасибо, ничего не надо. С е р г е й . Ладно, лежи уж. Аня . Товарищ председатель, можно пару слов? С е р г е й . Разумеется, давай. Аня . Черт его знает что! А я вот все испытала. И любовь, и будни, и отчаяние беспросветное. И счастлива была, и несчастна вконец, и вот что я вам скажу — одно на свете может быть личное счастье: иметь ря­ дом надежную опору, твердый характер, верный. За это человеку все простить можно. Мне вот сейчас, например, все равно, какой муж у ме­ ня будет — старый, лысый, некрасивый, горбатый, глупый, пусть он в му­ зыке ничего не смыслит, пусть книг не читает, пусть брюки носит шири­ ной с Черное море, пусть брюхо себе отращивает... Ф е д о р И в а н о в и ч (п е р е б и в а ет ). Ну, уж это вы слишком, Ан­ на Ивановна... Аня . Я, конечно, утрирую. Я хочу сказать, что любовь там всякая красивая — «Ах, какие у него плечи! Ах, как он улыбается!» и те де, и те пе — все это ерунда на постном масле. Доверишься таким плечам, а он норовит эти плечи другой подставить. Надо на жизнь глубже смотреть, сто раз человека испытать, прежде чем ему довериться... Прописные ис­ тины говорю, да? А вот вроде и сызмалу их знала, а как обожглась со своим драгоценным благоверным! Цветы, письма, а слова какие нахо­ дил, гад! Влюбилась — и детей ему наделала, кретинка, обеды варила, рубашки крахмалила... Ну, изменял он мне с каждой встречной, бросил нас, спился, денег ни копейки мы от него не видим, да еще меня грязью на каждом углу обливает... Известно вам все это прекрасно, дорогие друзья. Ну вот... А счастья я все-таки жду! Надеюсь его найти. И обя­ зательно найду, вот увидите. С е р г е й . Конечно, найдешь! Ты же у нас вон какая боевая! Кра­ сивая! Загляденье! Ф е д о р И в а н о в и ч ( в з в о л н о в а н н о С е р г е ю ) . Можно у вас одну папироску? (К ур ит .) Л а р и с а ( с си лой уд а р я ет л а д о н ь ю по гит а р е). А ну вас всех с ва­ шими разговорами! Слушать противно. Этот благополучно век прожил — счастья не встретил, те две все в драмах, бедненькие... А н я ( с у к о р и з н о й ) . Лариска! Л а р и с а . Я все слушаю, слушаю вас. И чего-то дотумкать не могу. Что вам, собственно, от жизни надо? Чего не хватает? Почему вы все считаете, что обделены личным счастьем? А по-моему, так вы все пресы­ щены им до противности, ходите по своему счастью, топчете его ногами, да еще разглагольствуете при этом. И теми разглагольствованиями нас­ лаждаетесь. Да никто из вас по-настоящему несчастлив никогда и не был! Ваша жизнь (у к а зы в а ет р у к о й п о о ч е р е д н о н а А ню , Ф е д о р а И в а н о в и ч а , С е р г е я , Наташу, А р н о л ь д а ) просто битком набита счастьем! Вот-вот, тем самым трудным счастьем, о котором в книгах пишут. И которого вы са­ ми понять не можете! Не умеете! Во время Ларисиной речи Л е н а тихонько выходит из Витькиной комна­ ты, на минуту останавливается в дверях, прислушиваясь, потом, ступая на носки, пробирается, никем не замеченная, к прихожей. Видно, как она на­ кидывает на плечи платок и выскальзывает на лестницу. Л а р и с а (пр о д о лж а ет с в о ю м ы с л ь ) . Вы же любите, страдаете,