Сибирские огни № 12 - 1972

На той стороне калтуса затрещали кусты. Изюбрь шарахнулся в испуге... Изюбрь перебежал калтус, перешел на шаг. Он был старым, чтобы долго бежать. При беге тело как будто скрипело, жаловалось на уста­ лость. Прошло время, когда кровь бурлила в жилах, а мускулы действо­ вали, йак скрученные пружины, кровь не давала покоя, а мускулы кида­ ли в битву. Теперь ушло то и другое. Есть усталость и страх перед жизнью, который приходит вместе со старостью. Сразу за палтусами изюбрь наткнулся на след. Свежий, едва при­ сыпанный снегом, остро пахнущий мокрыми кожами и дымом костра. Он хорошо знал эти запахи, но все же не остановился. Позади трещал кустарник, различались'грубые шаги. Потом что-то щелкнуло, и с ды­ ханием снега и кислой траЕЫ донесся слабый запах гари, в котором чув­ ствовалась смертельная опасность. Это придало силы. След остался позади. Треск кустов давно затих, а изюбрь бежал. Страх выматывал силы и гнал в гольцы, в те гольцы, которые он же, страх, неделю назад заставил покинуть. Вот и подножье гольца. Высокий ерник, одетый снегом, обступает вокруг, льнет к дрожащим бокам. От мягкого прикосновения тело сла­ беет, шаг становится медленнее, затихает совсем. Усталость тянет к земле. Каждая жилка просит отдыха. Вдруг ерник всколыхнулся, посы­ пался снег. Какой-то зверь пружинисто вскочил на ноги. Рядом с ним встали еще два. Гуран, лесной козел. Невелик зверь, но он бывает воин­ ственным, если рядом подруга. Насторожил рожки. Не хочет уступить обогретого места, выбранного для дневной лежки. Не хочет мириться с соседством. Когда-то раньше можно было не обращать внимания на этого козла, идти прямо, своей дорогой или лечь на пригретое место. Но теперь пришлось свернуть, обойти стороной. Потом плестись из по­ следних сил дальше, в гору, хотя гуран не сдвинулся с места, только стоял и смотрел вслед. Наконец он исчез, пропал и его тревожный брач­ ный запах, а ноги продолжали тихонько двигаться. Так добрел до осин­ ника, где не раз в снег или ветер находил уютное место для лежки, закрыл глаза, ощущая сквозь снег тепло опавших листьев... Призрачный мираж тревожил сон. Голец поднимался отлогими вол­ нами. Сменялась растительность. За осинником шли высокие сочные бе­ резы, под которыми густо стлались еще зеленеющие лесные травы, ду­ шистые и мягкие; поднимались лиственницы и сосны среди высокого душ­ ного багула; уходили в небо кедры, рассыпая горьковатый аромат зре­ ющих шишек, тяжелые гроздья клонили к земле кусты смородины и маховки; краснели полянки брусники, пахло влажным ягелем, пели род­ ники. Знакомые места, привычные запахи. Они волнуют кровь, пробуж­ дают угасающие силы. Тело наполняется радостью жизни, жажда битвы сту ч и т в сердце. Оно как прежде бросает вызов тайге, последний вызов. Но его никто не принимает. Молодой сильный бык, что стоит на пути, отступает в сторону и две важенки жмутся к его крутым бокам. Он усту­ пает гордому величию угасающей жизни. Последние шаги. Достигнута кромка леса За ней камни, Начало вершины гольца, безмолвной вечности. Клокочущий торжественный рев рвется из груди... Тело трясется, но не от рева —от испуга, дрожат слабые жилы. Перед глазами стоит молодой бык, готовый сцепить рога, чтобы подмять и отшвырнуть слабого противника. Из последних сил старик вскакивает на ноги, неуклюже, боком бросается прочь из осинника. Страх снова гонит вниз. Голец остается позади, теперь уже навсегда,