Сибирские огни № 12 - 1972

стоит у скалы, только нос опустил, как тот кулик. Но откуда же здесь взялось дерево? Кедр молодой, растет из расщелины, стелет свои цепкие лапы по камню. Вихрь мог поднять сюда землю и семена. Однако почему все другие щели пустые. Дед... — Илья! Старик кричит, зовет к себе. Трудно встать. С ног будто сдирают кожу. Скала с восточной стороны гладкая, как школьная доска. На ней рисунок и текст. Выбиты. Рисунок —это профиль, может, схожий с ли­ дом старика. Над ним контуры птицы в полете. По клюву, по когтям — сокол. Рядом с рисунками текст: В. С. Багулов, комсомолец, снайпер, геройски ^павший при защите столицы Родины —Москвы, в 1941 году. Знакомый текст, такой был в клубе бывшего поселка. Внизу добавление: он был из рода чеглоков —соколов. Вот куда занесла старика легенда! Солнце било в скалу прямыми лу­ чами, изображение обретало живые краски, будто напитывалось кровью. В нем было что-то зловещее и торжествующее, веяло холодом смерти и вечностью бытия... Может быть, так казалось, потому что хорошо знал эту легенду. — Хороший рисунок. Такие оставляли предки. Но ктошомогал тебе? — Помогал мой приятель. Ты его увидишь,—•старик даже не повер­ нул головы.—Надо тебе запомнить, что видишь здесь. Это не надо тому, кто ушел. Надо тому, кто остается, кто придет. Земля большая, но она может оказаться пустой для человека, если не будет знать, кто прошел по ней, какой его след. Еще надо помнить —след чеглоков был прямым, как полет стрелы... Старик уходил в свою стихию, начинал волноваться. Прощается со своим бори. Ноги не поднимут больше. Вытащил из-за пазухи мешочек. Развязал. Земля! Наверное с места бывшего поселка. Прижал к губам. Положил к скале. — Прощай, бори. Храни камень. Он принесет тебе песню. Храни де­ рево. Оно вырастет, и орлы сделают на нем гнездо. Береги их. И у тебя будет песня, у тебя будет жизнь. Я ухожу, бори. Солнце поднимает ту­ ман. Прощай. Туман. Где же он? Небо яркое, чистое. Однако старик явно торо­ пится. Подошел к дереву, развязал котомку. Земля. Опять земля! Теперь уже для кедра. Значит... — Ты носил сюда землю? — Я носил. — Ты посадил дерево и натаскал землю, амака? — Я перенес. — Сколько же раз ходил? — Семь дней по три раза. Три раза в день. Спуститься до леса, подняться. Сорок два пеших рейса по голым камням. И теперь тащил сюда землю. Из последних сил. Ради чего?! Нет, этого невозможно понять. Старик надел котомку, бросил озабоченно: — Надо оставить бори. Он дошел до края гольца, остановился, глядя вниз. Далеко, где-то в бездне, блестела речка, по обе стороны вставали горы, уходили к го­ ризонту каменными плешинами. На одной из них торчали какие-то вышки. — Гляди* хорошо. Все надо запомнить. Это Кынгырга... Гляди. Надо запомнить. Туман закрывает Кынгыргу. Над горами поднимался туман. Сгущался в облака и очень быстро