Сибирские огни № 12 - 1972

тала. Так спят птицы. Рядом чьи-то мохнатые лапы, задранные кверху, Две огромные, безобразные лапы... — Выпей. Хорошо будет. Это опять старик. Опять со своим дурацким напитком. Сует кружку к нос$. Нет. Это спирт! Это хорошо. Глоток спирта лучше кружки чаги. Огонь бежит по жилам. Голова светлеет. Но тело еще чужое. — Надо торопиться. Солнце поднимет туман. Проклятый бори доконает. Совсем. Восток чуть светится. А надо уже идти. Как идти? — Вставай. Походить надо, потоптаться. Кости мять. Еда готова. Кости мять?! Скажет же —мять. Ноги совсем не двигаются. Вот еда —дело другое. Желудок пустой, спирт его подогрел. Есть просит. Придется подняться. Сесть можно. Ну, где же еда? А старик тащит эту огненную птицу. Глухарь!.. А там что еще торчит. Унты! Полярные. Ста­ рик догадался просушить. Надел на колья. А ноги закутал в какое-то жесткое сукно. Но теплое... Откуда же взялся глухарь? — Ты ходил на охоту? — Ты охотился. — Ты ходил туда?! Ночью. Так далеко? — Зачем далеко. Ты прошел десять шагов, я один шаг. Ты уронил, я поднял. Что же, справедливо рассуждает старик. Действительно, долго та­ щил. Потом уронил, только поднимать не стал. Старик ходил ночью, по чертосплетениям стланика. Как нашел в потемках? Наверное, видел, как уронил. Все видит. И зажарил отлично. Так зажарить, чтобы не под­ жечь, не источить сока и жира, надо просидеть у огня не один час. А сходить за ним сколько потребовалось времени? Не спал дед. Однако старик выглядит только усталым, как и вчера. Не больше. Двужильный. Такому, как говорят, износу нету. И ест мало. Уже взялся за трубку. Все-таки стыдно. Хотя что скажешь —его путь, его и обслужи­ вание. Самое лучшее доесть глухаря, доставить удовольствие старику. Как говорят, в себе:—не на себе, нести легче... Голый подъем. Мостовая из каменных плит. Местами щели, заби­ тые снегом. Осенний снег, видно, не задерживается тут. Ветры сдувают. В щелях только остается. Безжизненно и однообразно. Мертвый опупок. Даже посоху не за что зацепиться. Скользит. А без опоры тут плохо. Плюхнешься. Как тряпичная кукла, поедешь вниз. Хорошо, что дога­ дался обвязать унты ремнями. Спеленал. Не хлябают и скользят мень­ ше. Котомка давит. Дышать трудно. Трудно еще потому, что высота. Воздух разрежен. Зачем это восхождение? Блажь... Старик идет. Однако не так, как вчера. Сильно налегает на посох. Почти заталкивает себя на гору. Измучился. Помочь бы надо. Но где взять силы? Сам упадешь скоро. А старик, наверное, будет идти. На од­ ном упрямстве. — Эй... Упал старик. Свернулся легко как-то, бочком. Но не покатился, Поскользнулся? Нет. Выдохся. Руки чувствуют, как дрожит все его ху­ дое тело. — Отдохнем. Без отдыха не дойти,—говорит Илья. — Нет... Ворона пропадет... Чеглок долетит. Упрямый старик, ведь едва душа в теле. Снова лезет, заталкивается. Голец Шапка вон, недалеко. Скала на верхушке. Зелень какая-то. Ми­ раж. Откуда ей быть на этой лысине... Но это действительно зелень, жи­ вое существо! Кедр-стланик. Пахнет смолой, хвоей. Хорошо пахнет, кло­ нит ко сну. Раскис, свалился. А старик держится на своих слабых ногах,