Сибирские огни № 12 - 1972

оставить жену, тащиться в этот невеселый путь по такой же унылой тайге. Что пришло старику в голову? Молчит. Идет и идет без передыш­ ки. Только подошвы унтов мелькают. Новые, еще не залоснившиеся. Надел последние унты! Если верить ветхим обычаям, выходит, поми­ рать собрался? Предки, говорят, поступали так. Однако шили такие добрые унты, которых хватало на пять, а то и десять лет... Конечно, им далеко до этих унтов, что шагают следом старика. Куда там, эти унты всем на зависть. Косматые, из черного непробиваемого меха, голенища выше колена, ремни, блестящие пряжки. Пилотские унты, полярные. Привез из Ленинграда. Солидно и современно, как и подобает челове­ ку, окончившему институт... Торопится старик, наверное, захочет поглядеть на свой переехав­ ший дом: как он там стоит —теперь — вверх или вниз крышей, какие люди живут, похожи на людей или нет. Наверное, ночевать останется в дорогих ему стенах... Село открылось издали, показалось неожиданно большим. Вся до­ лина реки светилась огнями. Играло радио, пыхтела электростанция. Где-то трещали движки, должно быть, на ферме. Вечернее село, окру­ женное горами, укрытое звездным куполом, создавало впечатление оживленной, насыщенной жизни. Интересно, что думает старик об этом селе. — Ну как? Почти город. Старик молчит. Стоит, опираясь на ружье. Видно, слушает песню. Поют в клубе, видно, идет репетиция самодеятельности. Поют девушки, поет их душа, радостная и счастливая. Когда мы собираемся вместе, девушки, мы можем составить красивый венок. Ведь каждая из нас —цветок. Когда мы собираемся вместе, девушки, мы можем соткать ковер из солнца и звезд. Ведь руки у каждой из нас —золотые... Знакомая песня. Дылачакан сочинила. Старику, видно, нравится песня, стоит, бормочет тихонько: — Хорошо. Красиво. Вдруг какая-то мысль осенила его седую голову. Распрямился, подхватил ружье, засеменил к дверям. — Я тоже хочу петь, — бросил уже на ходу. В клубе старик повел себя по-хозяйски, будто на таежном таборе. Снял котомку и положил у дверей, прислонил к стене берданку и по­ весил на ствол шапку. Все это проделал с привычной деловитостью, аккуратно. Потом без всяких слов прошествовал мимо пустых скамей, поднялся на сцену. Девчата и парни, что репетировали здесь, умолкли при столь неожиданном появлении, расступились, раздвинулись по уг­ лам. Так что середина сцены оказалась пустой. Тут и устроился, усел­ ся привычным образом, подвернув под себя ноги. Потом внимательно оглядел удивленные лица, прикрыл веки. — Я пришел, — сказал и сделал паузу. Все, кто был на сцене, согласно кивнули: видим. — Я прилетел, —сказал еще. На сцене на­ сторожились. —Я спустился с гор, где небо можно достать рукой, а ту­ чи, как покорная вода, омывают унты. Я здесь, чтобы рассказать пес­ ню о чеглоках. — На лицах появились улыбки: если старика не считали ненормальным, то странным, по крайней мере. Старик молчал. Долго молчал и глядел, напрягаясь лицом и гла-