Сибирские огни № 12 - 1972

слезть. Говорят, глухарь тугой на ухо. Где там, вон как высторожился. Видит... Может быть, спрыгнуть! Схватить ружье и—рраз. Тут невысо­ ко, метра два или три. Ерник и мох —мягко. Прыгать! Но глухарь держал ухо востро, снялся с дерева при первом же движении. Сейчас же ерник зашумел, затрещал. С десяток птиц с тяж­ ким хлопаньем поднялись над плешиной... Охота закончилась. Клочок волос, оставленный на дереве, да ушиб­ ленный зад —зацепил за сучок при прыжке —все трофеи. Настроение было нехорошее. Как придешь к деду? Хохотать до слез можно над такой охотой. Однако старик не стал смеяться. Вообще он, наверно, не умел смеяться, ведь для того, чтобы смеяться, тоже надо иметь воображение. Он взглянул внимательно, сказал два слова: -— Хорошо пели. Пососал трубку, добавил, как будто довольным голосом: — А ты хорошо сделал, не стал стрелять. Отнять одну жизнь сейчас, убить целую семью. Хорошо, Илька! Да, безусловно старик был доволен. Вертел в руках какой-то за­ мысловатый корень, ковырял его ножом, присматривался, снова ко­ вырял. Мирно дымил костерок, парил котелок с чаем, румянилась от жара крутая лепешка, поставленная на ребро у огня и подпертая палоч­ кой. Можно было радоваться, что такая охота принесла деду удовлет­ ворение, но в душе наоборот росла досада. Ее вызывали поучительные слова старика: нельзя отнять жизнь. На то и ружье в руках, на то и охота. Надо было проспать! Свалил бы того глухаря, чтобы тогда ска­ зал он? Самому, наверно, опротивела несчастная солонина, сухая, как старая подошва. Крепится старик, виду не показывает. Может, привык к этой своей походной еде, а тут совсем невмоготу. Опять чай, опять постная лепешка. Пещерные люди лучше жили. Совсем не такой пред­ ставлялась эта прогулка по тайге. А Витим еще далеко. Можно ноги протянуть, запросто. Старик явно не торопится: ему все равно —придут они туда осенью или зимой. Не волнуется. Нашел себе занятие. Может, глухаря сделает, которого можно зажарить? Или ту, с глазами козы... Спокойные движения рук старика тоже раздражали. Пальцы у него тонкие и костлявые. Цепкие пальцы. Четко прорезаются нитки жил, все шевелится, живут при таком маленьком напряжении. Ладони бурые, будто в ржавчине, жесткие и твердые. Ручки или карандаша эти руки не держали. К ножу привыкли, как самому тонкому инструменту. Вон как орудуют... Чтобы сказать такое, прервать эти неторопливые движения? Они действуют на нервы. Что?.. Есть. Потолкуем о духах. — Скажи, амака, тебе приходилось видеть землетрясение? Ну, это когда земля шевелится. Какие духи, по-твоему, посылают его? Старик не выразил удивления, даже не оторвался от своей ра­ боты. — Земля посылает,—сказал ровным голосом.—Она живая. Трудно дышать, начинает биться. Земля похожа на эту лепешку. Сверху корка, а внутри мягко —там есть вода, есть пар, есть горячий воздух. Все это ходит, хочет пробить корку и вылезти. Вот тебе и духи. Но откуда такие знания? Не глухари же напели. Стыдно и неловко... Хорошо, если дед не заметил иронии вопроса. Нет, кажется. Достает кружки, щупает лепешку. — Будем пить чай. Да, теперь эту лепешку, похожую на землю, можно съесть с удо­ вольствием. Лишь бы дед не обиделся.