Сибирские огни № 12 - 1972

Только старик мог придумать такое определение. Нашел в своей тайге... Илья смотрел на избушку из корня сосредоточенным холодным взглядом, но в душе что-то оттаивало помимо воли и рассудка. Избуш­ ка оживала, тянулась к солнцу рябина, зеленела весенняя тайга. Весна навалилась скопом, свела снега, взломала лед, улеглась звон­ кой прозрачной тишиной. По северным склонам гор, глухим распадкам цвел багульник, и пахучие малиновые зори заливали тайгу. Тяжелели от хвои лиственницы, набирали лист березы, только рябина стояла жест­ кая и строгая. Она походила на сироту. Неспокойно и сладко было глядеть на нее. С нее начиналась ка­ кая-то тайна, и избушка, к которой она тянулась тонкими ветками, про­ должала ее. Почерневшая, сутулая от старости, она единственным окон­ цем смотрела на закат, на рябину. Дверь была сделана не со стороны реки, а со стороны гор, высоких, в каменных россыпях. Будто бы кто Строил ее, таился от белого света. Кто он? Время стерло Следы. Все поросло ерником. А может, ерник и скры­ вает тайну? Поиски шли целый час. Ладони саднило от жесткого кустарника, и колени горели, а ничего такого не попадалось. Прелая ветошь и мыши­ ные Тропы мельтешили перед глазами. Терпение подходило к концу, когда наткнулся на полузасыпанную яму. Среди земли и травы белели кости. Кости! Стало жарко. Потом проняло холодом. Однако ничего за­ гадочного и страшного тут не было. Кости оказались рогами. Оленьими. Вылощенными дождями и морозами. Их было много, целая свалка. Здесь жил, наверное, оленевод, обыкновенный пастух и занимался Обыкновенным делом. Простая история, проза жизни. Но воображение не хотело сдаваться, рисовало совсем другую картину. ...Жил юный охотник. У него ничего не было кроме силы и смелос­ ти. И не мог он даже уплатить калым за любимую девушку. Она была дочерью купца. Тогда он решил украсть ее и уйти от людей. Они поселились здесь. Он ходил на охоту, добывал диких оленей, она готовила еду и ждала его возвращения. Чтобы ей не было одиноко, ОН нашел среди россыпей маленькую рябину и посадил под окном. Отец и мать девушки прокляли их, а люди стали ненавидеть за то, что они нарушили обычай. Так и река, и место это получили презритель­ ное имя: Ороченка1. Что же случилось потом?.. Солнце давно перевалило на вторую половину неба, теперь смотре­ ло в окошко, забитое комарами и хвоей. Окончание истории рисовалось трагическим. На них напали. Нет, сперва напали на нее, когда он был на охоте, потом подстерегли самого. Кто?.. С реки доносилось сердитое бормотание деда. Выделились четкие слова: — Пропади козяйство! Дед произносил их так, будто учился говорить — старательно и раз­ дельно. Совсем недавно услышал старик эти два слова, теперь прино­ равливался к ним, как к новому ружью: ладно ли бьет. Перед походом в тайгу зашли к председателю колхоза. Председа­ тель был молодой, но встретил его высокомерно. — Олёня надо? Почему в колкозе не работал? —председатель, как 1 О р о ч е н — оленевод (эвенк.).