Сибирские огни № 12 - 1972

Илья поглядел на небо. Самолета не было видно. Наверное, ушел за десятки километров отсюда, когда гул упал на землю. Теперь звук отстает от скорости, как стрела отстает от пули... — Так и чувства человека отстают от мысли. Ил*>я поглядел на ружье, усмехнулся. Не получилось из Ильки охотника. Дед отвез в интернат, а сам исчез на целых десять лет. Оби­ делся. Не удался Илька в него. Даже лицом. А ружье старик сохранил. Хорошо сохранил. Берег... Илья взял винтовку. Отер изморозь, положил рядом, под одеяло. Луна наконец выбралась из реки, двинулась дальше по безмолвной озябшей тайге. Но далеко ей не уйти, солнце нагонит в дороге — стает, как льдинка. 2 ДЕНЬ День начинался спокойно: смирно стояли березы, густо краснели; не дрожали осины, берегли редкий стылый лист; ворон сидел неподвижно на худой ободранной лиственнице, равнодушно смотрел на ущелье. Туда же опускались лучи солнца, дымились от настуженных за ночь скал. Вершины кедров начинали зариться, сумрак стекал с обвислых лап, оседал на дно ущелья. Лучи падали круче, просеивались сквозь хвою — высветилось желтое пятно, удлинилось, приняло четкие очертания. Во­ рон вытянул шею, подобрал крылья, насторожился. Может, дед?.. Пошевелился... Птица не могла ошибиться. Илья с тревожным напряжением глядел на кедры. Глаза начинали слезиться, но все было тихо, даже хвоя не колыхнулась. Ворон сидел неподвижно. Упругое перо лоснилось от солнца. Тяже­ лый клюв мерцал, как наконечник стрелы. Говорят: ворон кричит— бе­ ду зовет, ворон молчит — беда пришла Кричит, молчит... «Старая ворона подыхает на куче костей»,— вспомнились слова деда Старик презирал эту птицу, хотя она неотделима от его тайги. Ворон сидит над соколом, ждет своего часа. — Кыш. Пошел... Ворон снялся с дерева, крутыми кругами стал уходить в небо. Кру­ ги суживались, становились плавнее, спокойнее. Невидимые воздушные потоки поднимали птицу, ей оставалось только шевелить хвостом. Стран­ ное ощущение рождал ее полет: будто с неба падали петли, одна за другой, и обвивали, стягивали ноги и руки. Тело за ночь одеревенело, затекло от неподвижности, устали глаза от мерцания звезд и светящейся тьмы. Ночь была тяжелой, и день не обещал быть легче. Этот голец, к которому торопливо ползли обрывки тумана, скала на вершине —там были со стариком вчера. Ущелье и кедры обогревает солнце и они, кажется, дышат глубоко и тяжко —там он теперь. При­ ходила нелепая мысль: ведь старику холодно, закоченел, наверно... — Но его нет. Уже нет. Нету,— твердил Илья и потерянно огляды­ вался по сторонам. Взгляд скользит по реке, по течению. Тайга уходит вниз. Сперва круто, потом выравнивается Но и там, вдали, толпятся горы. Голые округлые шапки выглядят угрюмо, безжизненно. Где-то там затерялась вышка, которую видел с вершины гольца. Там таинственные приятели старика. Там люди! Вдруг одолевает желание идти туда сейчас же, бежать. Жжет нут-