Сибирские огни № 12 - 1972

барожка. Маленькая коза с клыками. Охотник забыл о ружье. Думал, карандаш в руках, чтобы рисовать буквы. Однако и учить не захотел. Побежал на табор. Может, там забыл свои буквы?.. На таборе ждали котелок с водой и пустые рожни. Это могло сказать охотнику, что он должен сделать еду для себя. Не было мяса, была мука. Можно испечь лепешку. Но охотник не мог прочитать то, что было оставлено для него: там не было букв... Ойе! Можно рассердиться на такие слова, но было стыдно малень­ ко и боязно. Дед все видит. И еще —шибко хотелось есть. Дед свернул последнюю шкурку. Положил в золу последнюю туш­ ку, сказал. — Иди по оленя. Кочевать надо... Кочевать пришлось с пустым брюхом. Спать на новом таборе лег совсем злой. Однако брюхо не давало уснуть. Вскочил, стал делать тес­ то. Но не хочет получаться лепешка! Вся на руках остается. Едва отле­ пил, столкал обратно в котелок, поставил на огонь, варить. Дед под­ нялся, попил чаю, сказал: — Хорошо, Илья. Вкусно... Потом пришла настоящая зима. Солнце перестало согревать тайгу. Вставало поздно, ходило низко Сопки закрылись сухим туманом, ство­ лы деревьев обросли инеем и звонко стреляли: самые слабые ветки не выдерживали холода и обламывались. Звери и птицы тоже боялись холода. Белки не хотели вылезать из теплого гнезда, рябчики забивались в самую чащобу, козы держались по высоким и густым ерникам, по распадинам. А пищухи —те не пока­ зывали носа, сидели в норах и жевали свое сено... Зима хорошо поработала! Даже след от ноги замерзал сразу. Если постоять немного, унты могут примерзнуть. Стоять нельзя. На ходу те­ ло греется, как пузатый самовар, который стоит в столовой интерната. Ух, даже от шапки идет пар Надо бегать, надо летать, а эти сойки сидят на ветках, будто примерзли. Перья натопорщили, длинные носы уткнули в грудь. Смешно смотреть на них —они похожи на лох­ матую вывернутую рукавицу. Гей! Надо летать, чтобы не подохнуть от холода! Неплохое настроение принес этот день. На кукане1 болтается пять белок, на одну больше, чем вчера добыл дед. Что дед? Илья лучший охотник, самый успевающий во всей тайге. Самый грамотный. Кожа на лице сделалась черной, как доска в классе, твердой и шершавой, как мел. Он сам добывает еду, умеет следить белку и другого всякого зверя. Вот тут пробежал рыжий колонок. Его след напоминает два нуля, если их написать с хорошим старанием и поставить один немного впереди другого. Он ходит чисто, не оставляя борозд, как белка. Сильно хитрый. Пошел в чепуру, куда не полезешь, охотиться. Ээ, рябчики. Свистят, как милиционер в свой свисток. Мерзнут, ждут заката. Тогда зароются в снег на всю ночь, будут спать, как под теплым одеялом. А рыжий спрячется на дереве и будет ждать. Увидит, где эти глупые зароются в снег, и хорошо поест ночью. — Хорошей охоты тебе. Солнце уже повернулось к закату, можно идти в табор, пить чай. Только деда сегодня нет... Утром уехал в поселок, сдавать шкурки и вернется завтра. Нет деда. Не может он сегодня порадоваться удаче вну­ ка. Деда не будет всю ночь... Надо идти к табору. Можно идти прямо. Спуститься с этой гривы 1 К у к а н — ремень, на который охотник подвешивает добычу.