Сибирские огни № 12 - 1972

Вот ручей выходит из земли. Он стал совсем узким, как глаз после сна. Кто-то написал здесь крестики! Э, птички пили воду. Они совсем не интересуют охотника. Он ищет белку. А может, попадется медведь, а? Илька его — это... застрелит. А может, не надо чтобы попадался ами- кан? Шибко большой, его, пожалуй, за зиму не съесть. Куда его, такого большого. Гей, амикан спит! Его завалило снегом, и он спит. Ему тепло и хорошо. Илье тоже хорошо Хорошо! Солнышко перевесилось через деревья, посыпало все ве­ селыми искрами, разукрасило скалу и рябину перед ней, нарисовало на снегу яркую дорожку: иди, охотник, иди смелее! Но нет. Охотник стоит с задранной головой, глядит на рябину. Гроздья надели снежные шапоч­ ки и выглядывают из-под них, как озорные румяные рожицы. Тут, откуда-то из камней, выскочила рыжая толстенькая пищуха, тоже уставилась круглыми глазами. В зубах она держала пучок сухой травы, которая топорщилась, как сердитые усы. Илька знал пищуху, этого никуда не годного зверька, что живет в камнях, готовит себе сено для зимы, постоянно свистит пронзительным голосом. — Эта бесхвостая не боится Илью. Или не видит ружье? Гей, сейчас я буду стрелять. Гей!.. Прицелился в усы, еще поглядел -—не убегает бесхвостая! — нажал курок. Жалко, наверно, стало зверька, вот и стрелил мимо. Пуля уда­ рилась в камень и улетела с веселым жужжанием куда-то в тайгу. Пищуха исчезла в камнях. Удрала и траву свою позабыла. А Илька тут же забыл и о самой пищухе. Рядом послышалось недовольное бормр- тание белки: цок-цок-цок... Видно, напугалась пули, взлетела стрелой на дерево и притаилась, а пушистый хвост спрятать позабыла. Видит ее острый глаз охотника, он бежит к ней. Но зверек не захотел ждать, стал прыгать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Бежит себе в сопку, будто играет с Илькой. Но какая это игра — белка бежит по воздуху, а он по земле, в гору — ноги скользят, камни мешают и валежины за­ гораживают дорогу. Тяжело ему гнаться, сейчас упадет. Ойе, подожди, белочка!.. Наверное, белка пожалела охотника, может, решила позавтракать. Выбрала большую лиственницу и занялась шишками. Она не собиралась убегать больше Зачем бежать: теперь охотник походил на мокрого щен­ ка, упал под дерево и язык вывалил. Даже унты вспотели... Теперь не­ понятно стало, кто за кем охотится. Белка ела семена, а шелуха доста­ валась Ильке, сыпалась прямо в лицо. Он отворачивался, плевался, и это, наверное, веселило белку, она стала сбрасывать на него целые шишки — Гей, мои ноги еще трясутся, но я могу застрелить тебя. Видишь ружье? Илья охотник. Ты не боишься? Гляди, я буду писать на этом снегу. 3 —эта буква похожа на тебя, когда ты сидишь на задних лап­ ках. О—совсем твой глаз... Гляди, пишу: «зострилит». Уф! Ты бросила шишку, и она сделалась точкой на снегу. А я напишу восклицательный знак Вот. Смотри, как я сержусь. Уф! Я буду стрелять. Белка, наверное, поняла, что игра закончилась, или ей надоело си­ деть на месте, она снова полетела с ветки на ветку, с дерева на дерево, сбивая снег. Однако у охотника ноги снова стали легкими, он теперь догонит ее. Правда, еще мешает багульник, цепляется за одежду, цара­ пает лицо, но на этот раз он не будет разговаривать долго. Вот только бы не бегала далеко. Пропасть можно. — Ээ, подожди. Посиди маленько. Ээ... Рядом что-то затрепыхалось, зашумело. Но зря испугался. Это под­ нялись рябчики, уселись на березах, засвистели: не нас ли зовешь, охот-