Сибирские огни № 12 - 1972

Укнижной полки М. Скуратов. Рунный ход. Стихотворения и поэма. М„ «Сов. Россия», 1971 В одном из .вошедших в книгу стихо­ творений М. Скуратов признается в сво­ ем желании быть нужным и интересным чи­ тателю произведениями не только о прош­ лом Сибири, но и о ее современности: О том мне петь, со всеми вровень, Покуда длятся дни мои! «Со всеми вровень» означает — в одном ряду, вместе с другими, но отнюдь не «так. как все» В противном случае, пришлось бы отказаться от своего угла зрения, соб­ ственных красок, выработанных за Долгие годы приемов пиама. А их немало в поэ­ тическом арсенале автора «Рунного хода» Двум своим давним пристрастиям ос­ тается верен М. Скуратов, реализуя их в согласии с новыми требованиями жизни. Живет в нем по-прежнему удивление пе­ ред мошью и красотой природы Забай­ калья, Саян, стороны Иркутской, с кото­ рой он издавна дружен: Воздух полон томящимся зноем пихтовым, И смола закипает на зелени хвой. Под хрустальным, летящим, грохочущим кровом Полусумрак, что мед золотой Здесь, на мхах, точно краски весны, изумрудных. Гроздь смородины красной легла наповал. И борясь со струей, непреклонной и трудной. Свет от хмельного запаха вял... («Лето в солнечный бубен шаманит...») Но к этому чувству примешивается и желание сберечь «разнотравье, разноцветье» от взоров равнодушных и рук бестрепет­ ных, закрепить образ красоты для тех, кто причет сюда позже. Блещут могучие реки от проходящей по ним рыбы, с Байкала до­ носится голос нерпы, путника бросает в дрожь крепкий облепиховый запах... Таков этот край Хотя, честно говоря, ждешь и еще каких-го слов, может быть, чуть более тревожных: ведь кладовые природы не не­ исчерпаемы. О вреде беспечности не раз сигнализировала в последние годы наша публицистика, свое слово здесь могут ска­ зать и поэты. Как и раньше, влекут к себе М. Скура­ това образы далекого прошлого, минув­ ших эпох. И прежде всего те, что таят какой-то намек на будущее, позволяют уло­ вить езязь времен и поколений. Порой эта связь подчеркнута прямо, с помощью пуб­ лицистических средств, как в стихотворе­ нии «Старая Ладога». Иначе то же самое выражено в «Сфинксах на Неве». Приве­ зенные когда-то из древних Фив. сфинксы кажутся поэту неотъемлемой и законо­ мерной архитектурной деталью современного города на Неве, города страны, ставшей пу­ теводным маяком для народов как Запа­ да, так и Востока. Выразительно заверша­ ет развитие темы концовка: .. И улеглись они на пьедестал. И смотрит Русь в египетские очи. В стихотворениях этого плана —своего рода «вариациях» на историческую тему — проявилось умение автора отбирать наи­ более емкие, впечатляющие подробности, находить неожиданный ассоциативный ход, заново просвечивающий смысл изображен­ ной картины К сожалению, это уменье из­ меняет автору в обширной и также напи­ санной на историческом материале поэме «Слово об Илимской пашне». По замыслу она близка к созданному ранее «Братскому острогу» и страдает теми же изъянами: композиционной рыхлостью, длиннотами, описательностью. Где тот лаконизм, что присущ, например, уже упомянутой «Ста­ рой Ладоге»? Кажется, что произведение можно бесконечно раздвигать в оба конца и так же произвольно «ужимать». Мало помогает и умело стилизованный народный язык XVII века, настоящим знатоком кото­ рого автор себя зарекомендовал. Думается, что внимание любителей поэ­ зии привлекут те стихи М. Скуратова, где его вдохновение неразлучно с романтиче­ ским полетом воображения. На память при­ ходят «Осень скачет на красном олене...» и —-особенно — «Русская сказка» Секрет воздействия в данном случае — в своеоб­ разной сказочной символике и счастливо найденной интонации: На заре голубой, пролетая. Жар-птица Прошумела пурпурным крылом. За кудрявым леском, за звенящей криницей. Просверкав огневою зарницей, обронила перо«