Сибирские огни № 12 - 1972

тары обитают здесь лет пятьсот, а, может, и больше. До революции все окрестные земли — пятьдесят верст в одну сторону, да пять­ десят в другую — принадлежали юрт-акба- лыкцам. Коневодство, скотоводство, рыбный промысел (название «Юрт-Акбалык» можно перевести как «дом белой рыбы») — вот чем занимались исконные местные жители та­ тары Тут необходима важная оговорка: все угодья принадлежали не юрт-акбалык- цам вообще, а лишь нескольким зажиточ­ ным семьям. Впрочем, семьи эти были боль­ шие. да и с родственными связями весьма обширными; и, в общем-то, многие здешние татары смотрели на окрестную тайгу, на по­ ля, луга и реку, как на свою собственность, которую следовало оберегать от любых по­ сягательств. Не сразу юрт-акбалыкские старики осоз­ нали, что революция отменила право «за­ хватного» землевладения. Им не ахти как было радостно, что рядом с ними поселят­ ся пришельцы. Когда речь зашла о земле, оказалось, что вероисповедание— дело де­ сятое! А нужно прямо сказать, что в нача­ ле тех далеких двадцатых годов деревен­ ские старейшины имели здесь власть не меньшую, чем только что организованные сельсоветы. Юрт-акбалыкские старики сказали пере­ селенцам: «Нет, в нашей деревне жить вам не позволим!». В академическом «Татарско-Русском Словаре» (Москва, 1966) указывается на особенности различных диалектов. В част­ ности, сибирский диалект во многом раз­ нится от казанского. И некоторые мои знакомые юрт-акбалык- цы (желая, очевидно, как-то оправдать не- гостеприимство своих отцов и дедов) пола­ гают, что старики не пустили сюда казан­ ских переселенцев из-за того, дескать, что пожелали сохранить в чистоте сибирский диалект. Ах, какие ревнители лингвистики! Нет, дело тут не в тонкостях татарско­ го языка Деревня тогда еше находилась под влиянием местных богатеев. И богатеи решили извлечь побольше выгод из бедст­ венного положения голодающих. Переселен­ цев сначала изрядно помурыжили, а потом предложили такую комбинацию: «Вы му­ сульмане и мы мусульмане, будем помогать друг другу: вы— нам, мы — вам; за каж­ дую десятину земли, которую мы вам вы­ делим, вы должны будете ежегодно обраба­ тывать нам по две десятины». И уж теперь переселенцы ответили: «Нет, любезные единоверцы, на такие усло­ вия мы не согласны!» Тогда решительно вмешалась в это дело молодая советская власть. Юрт-акбалык­ ские старики поежились и маленько одума­ лись. — Ладно, так и быть,— сказали они.— За этим бором есть пустое место. Живи­ те по соседству. Реки там, правда, нет — выкопаете себе колодец, до воды неглубо­ ко... болото рядом. Переселенцы согласились: лишь бы не идти в кабалу к старожилам. Вот так или примерно так зачиналась наша Казанка. Историю ее возникновения мне рассказывали много раз; юрт-акбалык- цы говорили об этом несколько по-своему, казанцы — по-своему. Но в главном обе версии сходятся. И суть всей этой истории довольно удачно выразил один из моих ка­ занских приятелей: — Всему голова — земля, работа и хлеб. Понимаешь?.. Можно говорить с человеком на одном языке и плохо понимать друг дру­ га. Вот у тебя свой язык — русский, у ме­ ня свой — татарский. Понимаешь меня? — Понимаю. — И я тебя понимаю. Темная кучка низких землянок — такой когда-то была Казанка. Но раскорчевывал­ ся лес, вырастали бревенчатые избы (конеч­ но, еще не под тесовыми крышами, а под дерновыми), появилось небольшое стадо... Вот и товарищество по совместной обработ­ ке земли образовалось. Затем — колхоз. Однако земля была не слишком-то по­ датлива; каждый сноп давался нечеловече­ ским трудом — техники никакой почти не было. Маленький колхозик поначалу бед­ ствовал. ...Никак не могу дознаться: кому перво­ му пришло на ум заняться промыслами. Но доподлинно известно, что райком партии на­ правил в Казанку старого большевика Бобровского, который и организовал здесь промартель. Конечно, это была отличная идея, вы­ званная объективной реальностью того вре­ мени. Реальность же выражалась в стреми­ тельном развитии промышленности. В част­ ности, Новосибирску крайне была нужна лесохимическая продукция. А вокруг Казан­ к и— тайга. Вот и совпали интересы малень­ кой деревеньки и крупного города. ...Бобровский говорил — «мои татары». Он изредка приезжал в Колывань, выби­ рался в город и всегда чего-то там доби­ вался, доставал для «своих татар» Промысловую артель назвали — «Эфиро- продукт». Здесь вырабатывали уксусно-каль­ циевый порошок, гнали березовую смолу, жгли уголь... Пожалуй, нет особой необходимости описывать, как шаг за шагом и год за го­ дом Казанка набирала силу, как разраста­ лась деревня, как расширялось производст­ во. В ее судьбе много общего с историей других сибирских деревень. Лишь одна особенность... В разговорах с разными собеседниками я задавал один и тот же вопрос: как скла­ дывались взаимоотношения Казанки с ок­ рестными деревнями —с Батуриным, с Ум­ ной. Вещинкой, Щукиным? Собеседники мои только пожимали пле­ чами: — Все нормально. Как у соседей. Ах, вы. наверное, о том, что Казанка деревня татарская, а они — русские? Ну, и что та­ кого?.. Кругом все заняты делом, все друг