Сибирские огни № 12 - 1972

...С уважением листаю пилотский пас­ порт—летную книжку. В прозаической гра­ фе «Поденная запись летной работы» зна­ чится: «Полет в Доброводы. Бойник, Стра- товац, Валево, Загреб» — все ночью, над го­ рами— Карпатами, Трансильванскими Аль­ пами, без радио, без охраны истребителей. Я смотрю на добродушного крепыша, который сейчас, надев очки, рассматривает карту Югославии. Бережно беру со стола коричневую книжечку, где сказано: «Иван Никифорович Константинов решением На­ родной Скупщины от 21 июня 1945 года удостоен звания Народного Героя Югосла­ вии». — Спасибо им за такую честь,—говорит Иван.— Золотой народ, смелый, добрый, гор­ дый. Помню, прилетел я после войны в Пет- ровград. Иду по улице, на груди, на лен­ те— орден. Навстречу—седой старец. Ви­ жу: снял передо мной папаху. Ну и я — по стойке «смирно». А у них, оказывается, так: перед Народным Героем положено снять шапку. Военный — даже генерал — первым отдает ему честь. Обнял меня старик незна­ комый, а мне казалось, что рядом—отец мой, старый сибирский шахтер. Забудешь ли все это? ...Вернулся летчик в Сибирь. Хотел посту­ пить в гражданскую авиацию. Но отец ска­ зал: «Трудно, сынок. Многие шахтеры с фронтов не вернулись. Не пошел бы со мной в шахту?» И кавалер одиннадцати боевых наград стал забойщиком. — Три года уголек рубал,—улыбается,— но рвалась душа в небо. Стал я водить са­ молеты Аэрофотосъемки. Искал на земле сибирской плошадки для новостроек, трассы для будущих дорог, места для новых горо­ дов. Потом возил пассажиров на «ИЛ-12» из Новосибирска в Москву, Якутск, Красно­ ярск — «ездил по небу», пока нам на смену не пришли реактивщики Хотел переучивать­ ся на «ТУ-104», но медики, эти вечные «вра­ ги» летчиков, затормозили: как-то на охоте сломал я ногу Ну, да и зрение ослабло: годы. И стал я самым мирным человеком: закончил курсы механиков холодильных установок. Пенсия пенсией, но без работы человек думаю несчастен. Закурив сигарету, он улыбается широ­ кой, подкупающей улыбкой, смотрит в сол­ нечное окно, за которым шумят мальчи­ шечьи ватаги. Я знаю, о чем он думает: об этих маленьких сибиряках, о далеких маль­ чишках из Петровграда, Белграда или Бой- ника. И, глядя на синеющий вдали сибир­ ский лес, мысленно видит буйное цветенье югославских садов. Г В О З Д И К И Н А С Н Е Г У Они часто появляются, маленькие алые гвоздики, здесь, в сквере Героев Революции, в самом центре Новосибирска Вспыхивают их огоньки и летом, когда вокруг белых па­ мятников пламенеют огненные канны, и зи­ мой, когда над молчаливыми елями свистит метелица. Серая глыба гранита. Из-под нее взмет­ нулась к солнцу рука с факелом: памятник героям Октября. Здесь похоронены комму­ нисты, павшие в боях за Советскую власть. Первый председатель Новосибирского Сове­ та слесарь Василий Романов, командующий Западно-Сибирской армией плотник Петр Щетинкин, другие солдаты революции. Они отдали свои жизни за Сибирь, кото­ рая шумит вокруг: богатую, сияющую огня­ ми великих электростанций, строящую реак­ тивные корабли и юные города, посыла­ ющую своих сынов в космос. И —за счастье ребятишек, что приходят к священным мо­ гилам на пионерские сборы. Пионеры скло­ няют знамена не только перед прахом де­ дов, но и перед белоснежной плитой мра­ мора, на которой —золотые буквы: «Андри- ен Лежен», последний ветеран Парижской Коммуны. В период Великой Отечественной войны жил в Новосибирске». Сегодня город назвал его именем одну из новых улиц своих многочисленных жилмас­ сивов. И есть в этом прекрасный символ: сто лет назад бойцы Парижской Коммуны с оружием в руках прокладывали новые пути истории Парижская Коммуна была репетицией Октября, без которого не бы­ ло бы новой Сибири. Как Лежен попал в Сибирь? Писатель Александр Кухно, еще пионером приходив­ ший к его могиле, решил написать о нем поэму. — Поэма потребовала не только эмо­ ций,— рассказывает Кухно,— нужны были факты, люди, знавшие Лежена, документы и снова факты. Он взялся за тяжкий поиск: ушли из жизни почти все, знавшие Лежена. И немно­ го осталось после него документов. Не было у Лежена семьи: революционер, считал он, не имеет права подвергать жену и детей риску. Но не зря говорят: сибиряки —люди упорные. В распоряжении поэта — интерес­ ные материалы шаг за шагом рисующие жизнь этого Человека. ...Он родился в 1846-м, в предместье Па­ рижа. 24-летним сержантом участвовал в боях Парижской Коммуны: дрался с вер- сальнами па дымящемся бульваре Вольтера. «Мы защищали одну баррикаду за другой,— писал он много лет спустя,—мы дрались, до­ рого продавая свою жизнь Так я дошел до баррикады на улице Пиренеев в квартале Бельвиля Это было в мочь с 27 на 28 мая. А утром меня схватили...» Кто бы мог подумать? Андриена выдала версальцам его любимая крестная мамаша! Вот строки из приказа командующего пер­ вым военным округом генерала Аппера: «Версаль, 7 февраля 1872 года... прикатываю военному суду вынести решение по делу названного Лежена Андриена Феликса». Решение было одно пуля в грудь. Леже­ на спас от расстрела умный адвокат Пять лет заключения в плавучей тюрьме Лежен описал в книге «Воспоминания».