Сибирские огни № 12 - 1972

ним, чтобы понять всю тщетность и бессмысленность собственного существования, на­ талкиваясь на бесконечные и беспричинные унижения и опасности весь день, каждый день. Унижение терпят не только работающие в течение своего трудового дня. Мне было 13, я переходил 6 -ю авеню по дороге в библиотеку, которая расположена на 42-й улице, и полисмен, стоящий на мостовой, проворчал, когда я проходил мимо: «И чего бы это вам, черномазым, не сидеть там, где положено?». Когда мне было 10 лет и я, конечно, не выглядел старше, два полисмена позабавились мною, обшарив мои карма­ ны, высказав комическое (и ужаснувшее меня) предположение относительно моего происхождения и моих половых качеств, потом они, на всякий случай, бросили меня навзничь на одном из гарлемских пустырей. Незадолго до второй мировой войны, а по­ том и во время войны, многие из моих друзей спасались в армии, где они очень силь­ но изменились, редко к лучшему: многие вернулись искалеченными, многие погибли. Иные разлетелись по разным штатам и городам, а точнее — по другим гетто. Некото­ рые стали пить, некоторые «подкалываться», чем занимаются и поныне. Кое-кто, как » например, спаслись в церкви. Возмездие за наши Iрехи было видно во всем, в каждом запакощенном вином и мочой подъезде, в воплях сирены скорой помощи, в шрамах на лицах сутенеров и их проституток, в каждом беспомощном новорожденном, появившемся на свет в этом ми­ ре ужасов, в каждой ножевой драке на Авеню, в каждом пистолетном выстреле, в каждом сообщении о несчастном случае. Двоюродная сестра, мать шестерых детей, вне­ запно сошла с ума, теперь ее дети разбросаны по разным местам; трудолюбивая тетя вознаграждена за годы тяжелой работы медленной мучительной смертью в отврати­ тельной маленькой комнатушке; чей-то талантливый сын канул в небытие от своей собственной руки; другой оказался грабителем и угодил в тюрьму. То было лето страш­ ных размышлений и откровений, среди которых эти еще не были самыми худшими. Впервые, например, для меня преступление стало не абстрактной, а конкретной реаль­ ностью. Никто не сможет достичь благоденствия, продавая свой труд или копя центы; никто, работая, не скопит их достаточно много, но, кроме того, отношение общества да­ же к самым преуспевающим неграм доказало, что человеку для свободы нужно нечто большее, чем счет в банке. Нужен инструмент, рычаг, средство внушения страха. Абсо­ лютно ясно, что полиция будет издеваться и унижать нас до тех пор, пока будет вы­ ходить сухой из воды, и что все прочие —домашние хозяйки, шоферы такси, лифтеры, судомойки, буфетчики, адвокаты, судьи, врачи и бакалейщики — никогда не перестанут (даже в порыве самых благородных чувств) вымещать на нас свое разочарование и свою злобу. Ни разум цивилизации, ни христианская любовь не заставят этих людей обращаться с нами гак, как они хотели бы, чтобы обращались с ними; только боязнь нашего возмездия заставит их так вести себя или делать вид, что они так ведут себя, а это уже само по себе неплохо. В этом вопросе существует большая неразбериха, но » не скажу, что знаю много негров, которые жаждут, чтобы белый человек принял их, и- еще меньше, чтобы он их любил; черные просто хотят, чтобы белый человек не бил их по головам каждую минуту нашего недолгого пребывания на этой планете. Белым в нашей стране достаточно научиться принимать и любить хотя бы самих себя и друг друга, -и когда они научатся этому — а это случится не завтра, а может быть, не случится никогда,— негритянская проблема просто перестанет существовать, поскольку, никому не будет нужна. «Люди, живущие в более благоприятных условиях, чем жили мы, да и сейчас жи­ вем в Гарлеме, без сомнения, считают, что психология и облик человеческой натуры далеки от мрачных потрясающих крайностей. Но опыт негра, живущего в мире белых, не может вызвать у него ни малейвгего уважения к тем нормам, по которым, якобы, живут белые. Условия его собственной жизни — по!рясающие доказательства того, что белые не соблюдают этих норм Многие поколения негритянских слуг потихоньку тас­ кали хлам из домов белых, и белым это очень нравилось, потому что это смягчало их смутную вину и свидетельствовало о внутреннем превосходстве белых. Негр, даже ес­ ли он тупица и холоп, не может не видеть несоответствия между своим положением и положением людей, на которых он работает. Негры, которые не были ни тупицами, 9Э