Сибирские огни № 11 - 1972

Остановились на посольском подворье. Погода и здесь, в Москве, была хороша Сверкали, переливаясь золотом, маковки неисчислимых церквей. В первый же день Стахеев повел Ивана на Красную площадь. Шли вдоль крем­ левских стен, веяло от коюрых глубокой древностью, несокрушимостью. Булыжная мостовая вывела на высокое, людное место, к собору с чудным многоцветьем куполов. — Ух ты! — воскликнул Иван. — Василий Блаженный,— пояснил Стахеев. За собором, внизу, текла Москва-река, чуть поуже Тоймы, а тут, на площади, своя река, людская, неспокойная. И не поймешь, откуда и куда течет она, и зачем?' Неподалеку от лобного места толпа собралась — цыгане плясали Толпа колыхалась, шумела. Огромный бурый медведь, оскалив желтую пасть, ходил на задних лапах. Пахло потом, шерстью, горячими кренделями. И все неслось, вертелось перед глазами, мелькало. Вечером Стахеев повел Ивана к своему приятелю, знатному купцу Пахомову. Пахомов оказался совсем еще нестарым, веселым и, видать, образованным человеком. Он мельком глянул на Ивановы рисунки и коротко оценил: «Недурно». И посоветовал для начала сходить в училище и посмотреть открывшуюся там на днях выставку двух знаменитых художников — Айвазовского и Лагорио. Иван едва дождался утра, ночь показалась ему бесконечной. Несколько раз он просыпался, а все было темно. Когда, наконец, рассвело, поднялся, оделся и вышел на улицу. Было прохладно, остывшие за ночь тротуары дымились под жесткими метлами важных, молчаливых дворников. Иван спросил, как ему пройти на Мясницкую. Двор­ ник неопределенно махнул рукой. Иван долго плутал переулками, сворачивая то на­ право, то налево, прежде чем отыскал нужную улицу. Волнуясь, переступил порог учи­ лища живописи Поднялся по крутой лестнице на второй этаж и замер: полотна, на­ писанные красками, были огромны, и море заполняло их до краев, казалось, вот-вот вода выплеснется и хлынет сюда, в гулкий просторный зал. Это какие же краски нуж­ ны и какое мастерство! Иван чувствовал себя маленьким, беспомощным и подавлен­ ным. Он стоял возле полотен час и другой, будто силясь разгадать тайну, но чем боль­ ше стоял, тем загадочнее казались картины. Почти физически ощущалась глубина мо­ ря. Трудно было поверить, что все это Айвазовский писал красками, настолько живо то кипело, то умиротворенно дышало море на его полотнах. Иван устал от напряжения, у него разболелась голова. Хотелось скорее освобо­ диться от этого наваждения,, уйти от Айвазовского. Однако знал Иван наперед, что не сможет забыть ничего, что не раз еще вернется, придет сюда, к полотнам. Он пошел к выходу и у самой двери столкнулся с Тине. Встреча была столь не­ ожиданной, казалась столь невозможной именно здесь, что Иван не поверил собствен­ ным глазам. Да ой ли это, в самом деле, друг его казанский Саша Гине. Видно, и на Гине встреча произвела не меньшее впечатление. Оба стояли, ошарашенно глядя друг на друга. — Да ты откуда взялся-то? — спросил, наконец, Иван. — А ты? Я смотрю и думаю: ты или не ты? Ну, здравствуй. Друзья обнялись крепко расцеловались. — А я ведь, брат, приехал попытать счастье,— признался Иван, когда оба не­ много пришли в себя.— Хочу поступить в училище... Да, если откровенно, побаиваюсь. — Так ведь и я сюда же! — радостно воскликнул Гине.— Ну, помогай нам бог. — Давно приехал? — спросил Иван. — Вчера. А сегодня вот решил посмотреть, как настоящие мастера работают.— Гине улыбнулся.— Это тебе не Петровичев — «Острей карандаш затачивай». А если не примут, что будешь делать? Иван пожал плечами. — Не примут, приеду снова через год... Ну, ты иди посмотри Айвазовского, встретимся еще. — А может, вместе? — Нет. Не могу. Голова разболелась. Я потом.