Сибирские огни № 11 - 1972

ребце, осаживал его у самых ворот. У жеребца раздувались ноздри и дико крэвянеля глаза. Зтот жеребец, серый, в яСлоках, был чистым наказанием -- к нему боялись под­ ходить, о,ч зверем смотрел на всех, а к Николаю привязался, был послушен в его руках и холил за ним преданно, как собака. Случалось и такое — Серко выходил из конюш­ ни, бродил по ограде, нервно вздрагивал атласной кожей, тихо ржал, словно бы вызы­ вая своего хозяина. И, не дождавшись, осторожно ступал копытами на крыльцо, про­ бовал полниться по лестнице на второй этаж... Кто-нибудь в это время выглядывал в коридор, испуганно вскрикивал, на шум выбегал Николаи, брал Серка за гриву и сводил вниз, ласково приговаривая: «Ну что ты, что ты, что ты, глупый?». За ужином Иван сказал: «Я уезжаю». Отец отложил ложку и внимательно на него посмотрел — Куда это? — В Москву Попробую поступить учиться. — И чему ж ты надумал учиться?.. •— Художеству,— сказал Иван, и в голосе его прозвучала непреклонная реши­ тельность. Дарья Романовна обхватила руками голову и, раскачиваясь из стороны в сторону, запричитала: — Господи, да где ж это видано, чтоб из купецкого сословия в художники? В роду у нас еще такого не было... Боже праведный, чем мы прогневили тебя? На другой день пришла старшая сестра Александра, с мужем, заносчивая и свое­ нравная. а теперь к тому ж еще и богатая — стахеевские доходы исчислялись миллио­ нами Муж ее, Дмитрий Иванович Стахеев. был мягок, осторожен, хоть и себе на уме, к Шишкиным относился с уважением и об Иване имел собственное суждение: «Па­ рень с головой, только не знае 1 , куда руки приложить». Сестра, едва переступив по­ рог. спросила- — Ну, что тут у вас стряслось? — и глянула сердито на Ивана.— Учиться на­ думал? Раньше-то чего же не учился? Ждут там тебя, в Москве-то, ыяди... — Ждут или не ждут, а поеду,— твердо сказал Иван. Мать опять плакала, причитая: «Загинет парень, совсем загинет Все художники горькие пропойцы, пропащие люди. Вон и Осокин, когда трезв, человек куда с добром, а напьется, смотреть жалко..» Дмитрий Иванович, зять, гоже вмешался, — Чудак гы. Иван.— заговорил он мягким своим, вкрадчивым голосом.— чест­ ное слово, чудак — Подумай сам- рисовать ты и без того можешь, кто ж тебе запре­ щает, а делом в Москве не займешься. Какое там для тебя дело? — Я же сказал буду учиться,— стоял на своем И еэн . — А жить чем5 Иван промолчал. Об этом он как-то не подумал да и думать сейчас не хотелось: учатся другие, не пропадет и он. , — А мне тут одна мысль пришла в голову...— все тем же мягким, ровным голо­ сом продолжал Стахеев И. чуть помедлив, предложил: — Хочешь, лавку тебе отдам? Ту. что напротив канатного завода.. Там одних товаров тысяч на семь Вот тебе и де­ ло! А рисование от тебя не уйдет... Ну. по рукам? — И он протянул руку, выжидающе глядя на Ивана, Сестра Александра ошарашенно посмотрела на мужа, лицо матери оживилось, глаза засветились надеждой И лишь отец сидел строгий и непроницаемый. — Hv что вы зачем мне лавка? Спасибо. Я поеду,— сказал Иван,— И прошу вас, не отговаривайте меня. Oren вдруг встал, шагнул к окну и долго стоял, отвернувшись. Если и он не поддержит, подумал Иван, тогда придется уйти из дома без родительского благосло­ вения Как же иначе? Наступила неловкая пауза, все смотрели на отца и ждали, что он ■скажет — его слово решающее. «Hei, — мысленно возразил Иван,— никто за меня не может решать. Никто».