Сибирские огни № 11 - 1972

ли его ботинки, поближе к воде —чулки, а возле куста, ветви которого шевелила набегающая волна,—курточка и штанишки с синими лямоч­ ками. — У меня что-то голова болит...—соврал Бук.—Я боюсь переохла­ диться в реке,—и он очень удобно улегся в Борискином расшнурован­ ном ботинке.—Не заплывай далеко,—сказал он Бориске из ботинка,— река глубокая. Если ты начнешь тонуть, то у меня может не хватить сил тебя спасти. — Ты говоришь, словно мой папа,—отозвался Бориска уже из ре­ ки.—Папа тоже всегда боится, что я утону. Забывает о том, как я хо­ рошо плаваю. Лучше его! — Лежи, лечи свою голову,—сказала Машенька.—Я ни за что не дам Бориске утонуть, даже если он сам этого захочет. — Так, так...—подтвердила Сорока, прыгая вдоль берега и разгля­ дывая выкинутые, волной раковинки.—Машенька может переплыть без остановки реку десять раз подряд. Она плавает так же легко, как я — летаю. — Все равно,—сказал Бук.-гНе смей уплывать дальше, чем на двадцать шагов. — Не смею...—засмеялся Бориска и, подпрыгнув, глубоко нырнул — Я перестану с тобой дружить! —заволновался Бук, выскочив из ботинка. Но Бориска не слышал его. Они с Машенькой ныряли и плеска­ лись, и радовались так громко, что в этой радости тонули все возму­ щенные возгласы Бука. — Кхе, кхе...—закашлялся Бук, почувствовав, как голос его куда- то делся. И —замолчал. — Что случилось? —спросил, подплывая, Бориска Оказалось, мол­ чание он услышал лучше, чем крики.—У тебя очень болит голова? — Я выкричал весь голос,—прошептал Бук.—Теперь во мне оста­ лось только одно шептание и ничего больше. И поэтому я не хочу даль­ ше дружить с тобой. — Ах ты, мой хороший! —сказал Бориска.—Неужели нашей друж­ бе конец? — Еще бы,—уже не прошептал, а просипел Бук.—Я рассердился так здорово, что сильнее редко бывает. И—надолго. — А простить меня ты не сможешь? — Зачем? — Чтобы укрепить нашу дружбу... Ведь мы скоро расстанемся. Тогда нам особенно станет нужна крепкая дружба. — Ладно...—смягчился Бук.—Только ты должен твердо пообещать мне никогда больше не уплывать к средине реки. Даже тогда, когда я буду в лесу, а ты где-нибудь далеко от меня. — Обещаю... — Нет, ты поклянись страшной клятвой! — Какой? — Хотя бы такой: «Я, мальчик Бориска, стоя на этом самом бере­ гу, торжественно и страшно клянусь, что никогда больше не поплыву туда, где можно утонуть. А если я нарушу свою клятву и утону, тогда...» — Стану утопленником,—продолжил Бориска. — И вовсе не об этом я хотел сказать в конце клятвы,—обиделся Бук.—Если ты станешь утопленником, то клятва ни к чему. — Но ты сам сказал: «А если я нарушу и утону, тогда...» Ведь после «утону» ничего другого не остается... 5 Сибирские огни № 11 65