Сибирские огни № 11 - 1972

— Это оно бьется... Сердце! А ну-ка, прижми руку к своей груди. Слышишь? — Ага! Здорово стучит, будто барабанчик. — Вот-вот, правильно. Барабан жизни. Как только этот барабан замолчит — значит, все! Конец. — А потом в землю человека закапывают? — Да. — А зачем? — А человека уже не будет... Вот у тебя гармошка есть. Хорошо, звонко поет. А вытащи-ка из нее все — останется один футляр. А за­ чем он? В печку его. — А ты, деда, умрешь? —с тревогой спросил Максим, забираясь к нему на колени и крепко охватывая его за шею, точно дед куда-то хотел уйти, а он его не пускал. — Я — не-ет,— не совсем уверенно ответил Ковшов,—у меня есть... мосты. Я в них буду жить. У меня есть ты. Я в тебе буду жить. — А я, деда, когда буду старым, как Маршак, тоже умру? — Гу­ бы мальчонки вздрагивали, на глаза навертывались слезы. Он еще теснее прижался к Ковшову, готовый вот-вот расплакаться. Старик проклинал себя в душе за то, что умертвил перед Максимом всех лю­ дей, написавших его любимые книжки, и вызвал все эти не разрешимые для ребенка вопросы. — Э-э, брат, у тебя впереди большая-болыпая жизнь,— наконец заговорил он,— Вот видишь это море? Вот такая и будет у тебя жизнь. Ни конца ей ни края. А потом появятся у тебя мальчишки, и мы с то­ бой в них будем жить. Мы с тобой никогда не расстанемся. -— А как у меня появятся мальчишки? — все продолжал размыш­ лять Максим. — Ты женишься. У тебя будет жена. — Девочка? — Да. — Как рыжая Ирка? — Может быть, как она. — Нет, она вредная, она укусила меня за палец. Лучше пусть бу­ дет моей женой Люська. Она всегда дает мне полконфетки. — Пусть будет Люся,— охотно согласился Ковшов,— Вот как вы поженитесь, так у вас появятся мальчишки. И мы будем с тобой жить в них.—У деда задрожали уголки губ, и он крепче притиснул к себе внука.—Никогда мы с тобой не расстанемся. Слышишь? Нико-гда1 Он посадил Максима на гальку, стал сгребать ее, чтобы отвлечь от этого тяжелого разговора, но Максим снова спросил: — И тебя не зароют в землю? — Кого? Меня?! — взревел дед. Он вскочил, поднял большущий камень и ухнул его в море.— Видел, какой я? — Деда у меня сильный! Деда у меня —борец! —тоже вскакивая, завопил Максим. Ковшов медленно приложил к груди вздрагивающую руку. «Нель­ зя! Еще нельзя»,— приказал он мысленно. 5 Скоро многие в городке приметили их. Большущий мужчина в мексиканском сомбреро и мальчик в красных трусиках появлялись то в кафе, то на пляже, то в парке, то на улице. Они как будто куда-то