Сибирские огни № 11 - 1972

но они не соответствовали характеру императорского заказа. Вместо внешних, краси­ вых заводских пейзажей, он сделал массу зарисовок с того, что было близко ему, волновало его. Им были выполнены впервые рисунки, отображающие каторжный, невы­ носимо тяжелый труд горнорабочих алтайских заводов при выплавке меди и серебра. Увлекшись зарисовками представителей местного населения, Петров не успел выполнить царский заказ. Боязнь ответственности за невыполненные обязательства свалила его в постель, В течение пяти месяцев длилось это болезненное состояние, а 14 марта 1810 года Петров покончил жизнь самоубийством. После себя Петров оставил письмо-завещание. В утверждение врачей, что худож­ ник перед совершением самоубийства был в «великом пароксизме и беспамятстве», трудно поверить хотя бы потому, что его завещание написано обычным размерным по­ черком, вполне логично и последовательно. В завещании не вскрыты причины глубо­ чайшего душевного кризиса, в нем нет ни жалоб, ни обвинений, есть лишь трагическое примирение с судьбой, «которая не позволила долее жить». Гуманист и демократ, Петров заботится о своих учениках, которым он завещал эстампы, о местном учителе, о бед­ няках, на посильную помощь которым оставил значительные средства... Петров сыграл большую роль в подготовке сибирских художественных кадров. Не без его настоятельного совета в 1805 году были посланы для обучения в Академию художеств двое юношей из семей горнозаводских мастеровых. На имя президента Ака­ демии из Кабинета последовало письмо: «...присланных ко мне от г-на тов. Министра финансов Действительного Тайного Советника Гурьева двух учеников с их работам» рекомендую Вам... принять их в число пенсионеров и представить их работы господам- профессорам для усмотрения природных их талантов»1. Господа профессора «усмотрели» природные таланты сибиряков Ильина и Климо­ ва, и через четыре дня Советом Академического Собрания было определено: «...Г1о от­ ношению господина тов. Министра финансов... советника Гурьева к господину Президен­ ту, выписанных из Колывано-Воскресенских заводов двух мальчиков из мастеровских детей Ильина и Климова принять в Академию в число пенсионеров, а следующие за- содержание и обучение их деньги по двести пятидесяти рублей за каждого в год по­ лучать из Кабинета Его Императорского Величества»1 23. Эти художники-сибиряки нужны были не только для преподавания графических дисциплин в Барнаульском Горном училище, для снятия видов, но и для Колыванской шлифовальной фабрики. Ильин и Климов оказались способными учениками и в течение пяти положенных лет в Академии успешно закончили ее программу. 13 февраля 1809 года последовало определение Собрания о выпуске их из Академии, в котором указывалось: «...учащихся в Академии на счет Кабинета воспитанников Ильина и Климова уволить с надлежащи­ ми аттестатами об их успехах и поведению, прислать в оный Кабинет, определено: Как они воспитанники Ильин и Климов, яко состоящие з штате Колывано-Воскресен- ских заводов, не могут причислены быть к числу выпускаемых вольных художников... по успехам же их и поведению они могли бы заслужить аттестат первой степени, да­ ющий им право на 14 класс...»5. После поступления Ильина и Климова в распоряжение Кабинета сведений о них пока не обнаружено, и нам неизвестна дальнейшая судьба первых сибирских художни- ков-профессионалов. Открытые творчеством Петрова экзотика и богатства Сибири манили и других рус­ ских художников. Уже после смерти художника в Горное Управление Петербурга в 1814 "году на имя Д. А. Гурьева поступило прошение от назначенного в академики живописи Иллариона Мошкова, который просил определить его «для снятия видов в Си­ бири, находящимся на таком же основании, на каком господин Академик Петров там находился»4. И. Мошков (1778—1845) был вольноприходящим учеником Академии художеств. К этому времени он уже много путешествовал по России с академиком Ф. Алексеевым и имел богатый творческий опыт. За московские виды в 1810 году получил назначенно­ го в академики. Обладая опытом пейзаж-иста-перспективиста, он поэтому так настойчиво просил, чтобы его послали в Сибирь для снятия видов. Но через два месяца был полу­ чен ответ через управляющего Кабинетом: «Его Превосходительство отозваться изволи­ ло, что на место Петрова определить его Мошкова нельзя...»5 Причины отказа Мошкову неизвестны. Вместо Сибири он был направлен на петербургский фарфоровый завод... В 1828 году от начальника Колывано-Воскресенских заводов И. К. Фролова по­ ступило письмо в Кабинет с просьбой прислать на заводы учителя рисования. Кабинет обратился в Академию художеств. После долгих поисков и двукратных объявлений в «Петербургских Ведомостях» в Академию поступило «Прошение» от художника 14-го класса Михаила Ивановича Мягкова (1799—1852): «Узнал я, что под ведением Кабине- 1 ЦГИА, ф. 789, оп. 19, 1809, д. 1707, л. 7. 2 ЦГИА, ф. 789, оп. 19, 1809, д. 1602, л. 38. 3 ЦГИА, ф. 789, оп. 19, 1809, д. 1707, л. 7 4 ЦГИА, ф. 789, 1814, оп. 18, д. 591, л. 1, 6 Там же, л. 4.