Сибирские огни № 11 - 1972

И Максим слушал деда внимательно, потому что дед всегда раз­ говаривал с ним, как с равным, серьезно. — Вот, а мы все должны оставить следы на земле. Максим запрыгал, наследил на песке, засмеялся: — А теперь ты побегай! — Мои, брат, следы — мосты. — Как это следы-мосты? —Максим заглянул в лицо деда. — Ну да! Оставить следы — это значит что-нибудь сделать для людей. Например, мосты. Хоть они и не вечны, но все же... — Деда, а что такое — вечные? —• Ну, которым не будет конца. Они будут всегда, вечно. Зашли в закусочную: на голубых столбиках красная пластмассо­ вая крыша, а вместо стенок — плотно вьющиеся по веревочкам синие вьюнки. На столах с неубранной посудой разбойничали воробьи. Они садились на края тарелок и клевали оставшуюся кашу, картошку. Эти кишащие воробьями тарелки развеселили старика и мальчишку. И уж совсем им стало весело, когда они увидели парня, на спине у которого на белой майке химическим карандашом было написано то, что пишут на задних бортах грузовиков: — «Не уверен — не обгоняй!» — прочитал вслух дед. — Чего это он, зачем? — спросил смеясь Максим. — Шутник. Турист! Закусив, снова пошли к морю. По пути им повезло. В стеклянном киоске, похожем на аквариум, они обнаружили несколько любимых книжек. Продавщица с рыбьими глазами вытащила их со дна аква­ риума. В обеденный час пляж пустовал. На нем всюду между камней, где был песок, взлетали золотистые фонтанчики. Это в песке купалось множество вездесущих воробьев. Дед и внук развалились на берегу и стали рассматривать рисунки в книжках. — Ты читаешь только заглавия,—ворчал дед,— а кто написал книжки —тебе плевать. А нужно в первую голову прочитывать имя автора. Вот «Золотой ключик», а кто написал про Буратино? — «А-лек-сей Тол-стый»,—старательно прочитал Максим. — Неправильно. — «Тол-стой»! —исправился Максим. — Это замечательный писатель. Ты запомни его. — А где он сейчас? — Он... он умер,— неохотно ответил Ковшов. — А почему? — Болел. — Мар-шак. «Кош-кин дом». А где Маршак сейчас? — Тоже... умер...— совсем уж неохотно буркнул дед. — А почему? — Старый он был... Давай-ка лучше почитаем. Но Максим спросил и о Бианки, и о Гайдаре,—и пришлось Ков­ шову бурчать это нехорошее «умер». Ему не хотелось говорить об этом с мальчишкой, но тот припирал его вопросами. — Деда, а что такое смерть? — опять задумчиво спросил Максим. Ошарашенный Ковшов молчал, палил папиросу. Потом взял ма­ ленькую, облепленную песком руку мальчонки и приложил к своей груди. * — Слышишь —тук-тук-тук? — Слышу.