Сибирские огни № 11 - 1972

ло захрустело, затрещало. Птаха испуганно метнулась на пол, скры­ лась под раскладушкой, оставив на простыне мокрое пятно. — Не бойся, дурашка,— проворчал Ковшов,— сохни там, спи. Максим сверху, ты —внизу. Сердце, как будто послушное приказу, успокоилось. Захотелось вина. Вернее, захотелось хоть ненадолго ощутить в себе проблески молодости, ну, если не молодости, то свежести чувств, светлой радости. Он знал, что вино не стоит сейчас пить, но все-таки не мог удержать­ ся, надеясь на русское «авось!» Тем более, винцо-то сухое, совсем легонькое. Поднимаясь с кресла, он уловил тонкий запах хороших духов — это пахнуло хозяйкой от его черной пижамы. Он посмотрел на дверь счастливыми синими глазами. Налив из бутыли стакан, он сел поближе к перилам, чтобы по­ слушать бунтующее море. «Я никогда не читал книгу,-—стал думать он,—книгу о том, как стареет человек и как меняется его восприятие мира, как гаснут его мечты, чувства, как перестает он любить то, что любил прежде, как уходит молодость души и тела». Ковшов отхлебнул из стакана и с наслаждением закурил. Ему бы­ ло хорошо. Рядом посапывал Максимка, под раскладушкой прикор­ нула птаха, шумит дождь, ревет море, за дверью спит на пышной кро­ вати добрая хозяюшка, а он здесь попивает винцо. И он еще жив. И у него еще есть эта ночь. Ночь! Это ведь так много. Столько можно пе­ редумать и перечувствовать! Как в молодости. Хотя ему все трудней и трудней воскрешать в себе буйные чувства молодости. Теперь он взирал на жизнь с вершины своих шестидесяти лет и усмехался; и все это, молодое, сумасшедшее, казалось ему ненужной суетой, и он был рад, что освободился от всех этих душных страстей, гроз и молний, и теперь в его мире, как в облетевших рощах и на сжатых пажитях, тихо, покойно, свежо и просторно. Воздух хрусталь­ но чист, пахнет вянущим листом, и в синеве четко видна каждая ве­ точка. И он усмехается в этой осенней ясности, и копейка для него уже стоит ровно копейку, рубль — только лишь рубль. И женщина для него всего лишь женщина, а не загадочная фея, не сказочная принцес­ са... И земная, простая женщина для него теперь святей и дороже при­ думанных «фей» и «принцесс»... Ковшов очнулся от своих мыслей и с удивлением увидел... луну. Оказывается, дождь кончился. Только море еще не успокоилось, шу­ мело. «А ведь сейчас на этом светиле ходят люди», — как-то внезапно подумалось Ковшову, и он изумился этому... Отодвинув вино и уже не чувствуя от него радости, а всего лишь усталость и сонливость, он выключил свет и лег... 4 Утром море все еще бушевало, сверкая под солнцем. Долго смот­ рели на него внук и дед, сидя на парапете. Волны притащили откуда- то большой оранжевый мяч и швыряли его, били о набережную. Иног­ да он взлетал вверх, точно от удара ногой. — Ух ты! — как страстный болельщик, кричал Максим. Мяч топила кипящая пенная волна, но он тут же выныривал и приплясывал уже на другой волне и вдруг снова взвивался, как от пинка.