Сибирские огни № 11 - 1972

возможности? Шишкин как-то спросил об этом задиристого студента Гаршина, встре­ тив его ровно через год на одном из вечеров. Гаршин выглядел в этот раз больным,, растерянным и равнодушным, он пожал плечами и грустно усмехнулся. — Вы недооцениваете пейзаж,— сказал Шишкин. — Мне, действительно, больше по душе такие художники, как Репин или Яро­ шенко,— ответил Гаршин.— Но это вовсе не значит, что я не ценю пейзаж. Мне нра­ вятся ваши картины. — Спасибо,— сказал Иван Иванович,— но я не о себе, вы меня не совсем верно поняли. ^Шишкину показался оскорбительным тон, каким разговаривал с ним этот сту­ дент, претендующий на роль мыслителя, и разговора настоящего у них не получи­ лось. Не знал Иван Иванович того, что в кармане студенческой куртки Гаршина уже лежит прошение об отчислении его из института и что через несколько дней он уедет на фронт. Этой весной Россия официально вступила в войну с Турцией Спустя несколько лет они встретятся у Репина, вежливо раскланяются, поговорят о чем-то случайном, мало интересующем обоих, но близко так и не сойдутся Возмож­ но. разница в возрасте была тому помехой, а может, Шишкин не простил молодому писателю его высокомерного отношения к пейзажу... «Пора, пора, сударь, выходить из леса»,— твердил себе Шишкин и... забирался в такие глухомани, куда и птица не всякая залетит. Он подолгу отыскивал подходя­ щее место, основательно устраивался, облюбовав крепкий сосновый пень или бокастукг валежину, так и этак прицеливался, прищурив глаз, и оставался недоволен — что-то мешало. «Нет, это не дело!» — говорил он и решительно обламывал сучья, застившие свет, усаживался, брал в руки палитру, с минуту еще сидел неподвижно, задумав­ шись, и вдруг взмахивал кистью, как волшебным жезлом... И художники и критики терялись потом в догадках, глядя на шишкинские пей­ зажи: компоновал ли он их, брал ли непосредственно с натуры, ничего не добавляя и не придумывая, или в самом деле кисть его обладала какой-то колдовской, заворажи­ вающей силой? О его картинах спорили — одни утверждая, что пейзажу Шишкина не хватает души, другие (как. например, молодой профессор Петербургского универси­ тета Прахов) отстаивали совершенно противоположную точку зрения, называли .шиш- кинский пейзаж правдивым и суровым, как сама северная природа. Лето Шишкин провел на даче Стахеевых, у Святого ключа. Деревню окружали тихие уютные леса Неподалеку от стахеевской дачи монотонно журчал ручей, сту­ деная светлая вода стекала по деревянному желобу в сосновые колоды, песок и тра­ ва вокруг были темны и влажны. Тут и в самые знойные дни веяло прохладой, Иван Иванович усаживался на солнечном пригорке и подолгу сидел, не сводя глаз с ручья, прислушиваясь к однообразному его шуму. Приходили старухи, шаркая по траве худыми, изношенными ногами, мельком взглядывали на художника, торопливо крестились и, набрав святой водицы, уходили прочь, не оборачиваясь Прискакал на огненно-рыжем коне босой, с исцарапанными ногами мальчуган, и конь долго, без отдыха пил из колоды... Иван Иванович все чего-то искал, высматривал и почти ничего не писал. Однаж­ ды он набрел на ржаное поле и поразился его величию и размаху. Под тяжестью крупных колосьев стебли слегка наклонились, и тихий, чуть слышный звон плыл и плыл над полем в сухом горячем воздухе. И откуда-то издалека, будто из прошлого, прямо через рожь, брели навстречу могучие, состарившиеся в пути сосны. Низко над полем чиркая крыльями по ржи. носились ласточки, видно, к дождю И горизонт был затянут пепельно-сизой предгрозовой морочью. Но до грозы еще' было так далеко и так жарко синело над головой небо, так душисто млела трава, отдавая полынной го