Сибирские огни № 11 - 1972

аят мыслями, далекими от этих событий. И только однажды при встрече со старым другом Гине, когда тот сказал, что ему, Шишкину, грех жаловаться на свою судьбу, Иван Иванович грустно усмехнулся: — Да, может быть. Но, милый Александр Васильевич, мне ведь уже далеко за тридцать... — И ты одинок? Женщины обходят тебя стороной? Или ты их обходишь? — Я не о женщинах. Но если уж ты о них заговорил, могу признаться: они меня обходят. '— Да ну, не верю! — Вот одну недавно прочили мне в невесты, а она взяла и сбежала в Париж... — Да-а, брат! Чем же это ты ей не угодил? — Бородой. — Я тебе давно говорил: состриги. — Подумаю. Ну, а у тебя как дела? Друзья за последние годы встречались редко и как-то отдалились друг от дру­ га, не чувствовалось между ними прежней теплоты, и разговор получался вялым, как бы по обязанности. — Делами похвастаться не могу. Мастерская дрянная, пишется плохо... А пере­ писывать, как ты знаешь, я не люблю,— пожаловался Гине.— Все хочется делать с маху, а с маху не получается. Помнишь бурю на Валааме? Сколько раз принимался за эту картину и столько же раз бросал. Не то, не то! — Это с каждым происходит,— утешал его Шишкин,— ты же сам когда-то гово­ рил: сами мы выбрали дорогу, нам и идти по ней. Приходил бы как-нибудь. — Куда? — Хочешь, ко мне, милости прошу. Посидим, потолкуем. Хочешь, приходи к Крамскому. Мы, кстати, собираемся сегодня... — Благодарю,— ответил Гине.— Я не артельный человек. Друзья расстались холодно. Шишкин зашагал к набережной, а Гине свернул на Малый проспект. Прошли несколько шагов, оглянулись враз, и Шишкину показалось, что они грустно и молча попрощались друг с другом. Буря на Валааме... Вспомнил, как они бежали тогда через монастырский сад и как в тот день повалило ветром два старых могучих клена... Отчего же так? — подумал Шишкин. Сердце его сжалось. Он оглянулся еще раз, но Гине уже скрылся, затерялся где-то в многоликой пестрой толпе, оживленно двигавшейся по проспекту. С Крамским Шишкин познакомился вскоре после возвращения из-за границы. Ему сказали, что Крамского проще всего найти в рисовальной школе Общества поощ­ рения художников. И Шишкин в один из пасмурных дней отправился на Большую Морскую, где располагалась эта самая школа. Нева была спокойна, медленно плыли по ней барки с сеном, и на одной из них какой-то весельчак в красной рубахе на­ игрывал на гармонике что-то разухабйстое, веселое, меха у гармоники тоже были красными, цветистыми, и вся барка — со свежим зеленоватым сеном и этим бесша­ башным молодцом в пылающей, как факел, рубахе — выглядела ярко, по-празднично­ му пестро. Шишкин долго стоял, опершись о парапет, глядя на эту барку. Потом вы­ шел к зданию Биржи, уверенно поднялся по лестнице и в широком коридоре стол­ кнулся с черноволосым красивым юношей, почти мальчиком. Спросил: — Крамского, не скажете, как отыскать? — Ивана Николаевича? Пойдемте, я вас провожу. Они прошли немного коридором, и юноша, приоткрыв одну из дверей, громко позвал: — Иван Николаевич, тут вас хотят видеть... Послышались четкие, быстрые шаги. И в ту же секунду Шишкин увидел худо­ щавого человека, с жиденькой, какой-то растрепанной бородкой, с острым взглядом слегка суженных глаз, бледнолицего, но вместе с тем столь резкого и стремительного