Сибирские огни № 10 - 1972

Ну что еще он знал о ней! Хотела б дочку иль сынка. Но он же с нею — так, пока... Зачем же заводить детей!! — Жена! — спросил однажды друг. Он, не сказав ни «да» ни «нет», изобразил такой испуг, что это было как ответ. А что он мог! Сказать «жена» — не повернулся бы язык. И не ответишь, что она никто ему.— Он к ней привык. Так привыкают ко всему, что создает уют в дому,— к дивану, к тумбочке, к столу и к телевизору в углу. Он к ней привык, он с ней делил свою постель, свое жилье, а ждал, а звал к себе, любил совсем другую, не ее. И та в его входила сны, была красивей и нежней, и он, как в дни своей весны, преображался рядом с ней. Моложе был, сильнее был, и в том, что с ней живет он врозь, все чаще первую винил, в лицо выплескивал ей злость. Она б давно сошла с ума, когда б не верила сама, что та, другая, лучше всех и что мешать им — тяжкий грех. Попав в людскую тесноту, где много женщин молодых, она единственную ту увидеть жаждала средь них, взглянуть хотела, хоть разок, но тут же появлялся страх, и колесом людской поток крутился у нее в глазах. Она поплакала тайком, на кухне провозилась день и, на ночь глядя, с узелком ушла, растаяла, как тень.