Сибирские огни № 10 - 1972

Игорь кивнул и твердо направился к столу доцента. Он шел мимо витрин и стеллажей, заставленных минералами и образцами горных по­ род. Здесь были щетки горного хрусталя, желтые кусочки самородной серы, валун нефрита, сгустки серного колчедана, синие лазуриты, вели­ колепные яшмы, разноцветные гранаты, гроздья магнитовых шариков с Илима, окаменелые известковые розы, куски каменной соли, лепешки мусковита или белой слюды и флогопита — слюды зеленовато-коричне­ вой, дальше чернели образцы углей, возвышалась колба с нефтью, беле­ ли, как сахар, куски кварца с вкрапленными полиметаллами, и напосле­ док выстроились образцы изверженных, осадочных и метаморфических пород. По углам кабинета стояли шкафы с костями мамонта и мелкими окаменелостями. На стенах были развешаны портреты Ферсмана, Обру­ чева, Вернадского. Хозяин этого кабинета сидел в глубине за столом, в мягком кожа­ ном кресле. Это был тот человек, о котором упоминал не раз в Витимске Куликов. Илларион Борисович Журкин, доцент, кандидат геолого-мине­ ралогических наук. — Здравствуйте, Илларион Борисович,— с достоинством произнес Игорь. — Милости прошу,— отозвался Журкин тонким, но бодрым голосом. Он смотрел на приближающегося студента отсутствующим взглядом и набивал свою знаменитую трубку из корня березы табаком «Золотое руно». Седая борода Журкина казалась снежной на фоне старомодного черного костюма. На секунду Игорю показалось, что сам дед Мороз бу­ дет принимать у него зачет. А может ли дед Мороз не поставить ему зачета —оставить без подарка в новогоднюю ночь? Но внешность была обманчива. Ждать от Журкина легкого подар­ ка не приходилось. Это был жесткий педагог. И скрыть от него свою лень, бездарность или равнодушие к геологии было труднее, чем ута­ щить из кабинета редкостный кристалл антимонита. Старшекурсники говорили, что провалиться у него на экзамене—значило: собирай мо- натки и переходи на другую специальность. Зачет был делом более ря­ довым, и здесь позволялось сделать несколько заходов. Однако Игорь скорее бросился бы в Ангару, чем пришел бы пе­ ресдавать. — Игорь Петрович Бандуреев, если я не ошибаюсь? — уткнувшись в список, произнес Журкин.— Вы, оказывается, последний сегодня... Но в группе-то не последний? — Нет, кажется...—Игорь подал доценту раскрытую зачетку и сел за стол точно напротив. — Посмотрим.—Захрустело кресло, и Журкин вынул прямо из кар­ мана какой-то белый камень.— Вот вам образец... Определите, что в нем, и аминь. Подумайте, а я покурю пока, с вашего разрешения. Он подал Игорю обломок кварца с вкрапленными кристалликами пирита и мелкими примазками желтого металла. Игорь чуть не вскрикнул от радости. Это было золото! Он мог в ту же секунду ответить на вопрос. Но не следовало торопитья. Надо было подороже продать ответ. И он стал ждать, пока Журкин раскурит свою трубку. Со всех сторон осматривал образец, убеждался, что это сколок золотой жилы, и мысль невольно переносилась к далеким берегам Витима. Там сейчас тоже наступал Новый год. Мать и отец, наверно, легли спать: что им праздник без сына! А Люба встречает праздник как надо, под елкой. И думает о нем в эту минуту. Какое впечатление произвело на него ее предпраздничное письмо?