Сибирские огни № 10 - 1972

К этому роду принадлежат очерки, памфле­ ты, фельетоны, художественные мемуары»1. В свою очередь, к художественным ме­ муарам авторы учебного пособия относят дневники, писательские автобиографии, вос­ поминание-исповедь и в некоторых слу­ чаях — некролог. По их мнению, «основным признаком для отнесения перечисленных форм к художест­ венным мемуарам является установка их авторов на образное воспроизведение жизни, которое должно сочетаться с публицистиче­ ским исследованием, но не поглощаться им. Подобно очерку, художественные мемуа­ ры основываются на особом способе типиза­ ции, который предполагает выявление в са­ мой жизни типических явлений и характеров. Предполагая большую, чем в очерках, точ­ ность и достоверность деталей, этот жанр исключает возможность поэтического вымыс­ ла в обрисовке исторических деятелей и со­ бытий, которые должны быть выведены под их настоящими именами и названиями»2. Отнесение вышеперечисленных жанров к особому литературно-публицистическому роду правомерно, ибо в очерках и памфле­ тах, фельетонах и художественных мемуа­ рах публицистическому началу, наряду с ху­ дожественным, отводится немаловажная роль. Но публицистика на равных правах присутствует и в документальном романе, документальной повести и даже в современ­ ной лиро-эпической поэме. Вспомним рома­ ны М. Шагинян «Семья, Ульяновых» и «Пер­ вая Всероссийская», роман-документ, болгар­ ской писательницы Б. Димитровой «Страш­ ный суд», повесть С. С. Смирнова «Семья» или поэму А. Твардовского «За далью — даль». Но ведь данные произведения авторы пособия не причисляют к литературно-пуб­ лицистическому роду! В то же время очерки и памфлеты, ху­ дожественные мемуары-дневники, писатель­ ские автобиографии, воспоминания-испове­ ди,—документальные романы и докумен­ тальные повести имеют действительно общий родовой признак —документальную основу, опираются на особый способ типизации, предполагающий «выявление в самой жиз­ ни типических явлений и характеров». Таким образом, термин «литературно­ публицистический род» страдает односто­ ронностью, не учитывает всего многообра­ зия форм художественной документалистики. Более соответствует, на мой взгляд, тер­ мин х у д о ж е с т в е н н о-д о к у м е н т а л ь - ный р о д л и т е р а т у р ы . Документализм в целом — явление слож­ ное и многозначное. С одной стороны, он стоит на грани литературы, искусства и нау­ ки, вбирая в себя наиболее характерные ка­ чества последних. Подобно ученому, писа­ тель-документалист опирается на прочную жизненную основу, использует точные фак- ’ Н. Г у л я е в . А. Б о г д а н о в, Л . Ю д - к е в и ч. Теория литературы в связи с проблема­ ми эстетики. М., «Высшая школа», 1970, стр. 335. * Там же, стр. 338. ты и документы, описывает конкретные исторические события и людей, за которыми стоят реальные прототипы, решает пробле­ мы познавательные, деловые. В то же время он осмысливает и группирует документаль­ ный материал в соответствии с идейным за­ мыслом, переводя его из логического ряда в образный, когда создаваемая им картина действительности, сохраняя познавательную функцию, приобретает художественно-эсте­ тические свойства. С другой стороны, документализм участ­ вует в образовании новых жанров, является стилеобразующим средством. При этом жан­ рообразующие свойства документализма определяются в основном методом писателя, материалом и содержанием его творчества, в то время как стилеобразующие качества зависят от особенностей манеры письма, под­ чиняются определенным авторским установ­ кам, преследующим задачу воссоздания реальности героя, правдивости окружающей обстановки и среды. Но сводить документализм лишь к како­ му-то новому жанру или стилю не ¿ледует. Массовому читателю известны произведения самых разнообразных документальных жан­ ров. Более того, критики и литературоведы, как характерную тенденцию наших дней, от­ мечают заметную эволюцию наиболее устой­ чивых жанров беллетристики в сторону до­ кументальности. Так, например, Ю. Семе­ нов констатирует проникновение докумен­ тальности в жанр детектива. «Вообще,— пишет он,—когда детектив базируется на факте, на скрупулезном изу­ чении эпохи, предмета, конкретики,— именно тогда появляются «Тихий американец», «Наш человек в Гаване», «В одном немец­ ком городке», «Сожженная карта.;.» Я убеж­ ден, что чем дальше, тем больше детектив будет переходить в жанр документальной прозы —этим он прочно утвердит свое место в «серьезной литературе»1. По этому принципу построены и романы самого писателя —«Семнадцать мгновений весны» и «Бриллианты для диктатуры про­ летариата». Подобная картина наблюдается и в обла­ сти стиля. По мнению исследователя зару­ бежной литературы Т. Мотылевой, одной из стилевых линий романа двадцатого века является слияние беллетристического повест­ вования с деловой и научной прозой, возра­ стание интереса к подлинным фактам и до­ кументальным материалам. Документальная стилевая линия обнаруживается сегодня не только в произведениях эпического плана. Она пронизывает драматургию, поэзию и т. д. Следовательно, документализм сегодня распространился по разным жанрам, видам и родам искусства и литературы, перестал быть качеством, присущим только прозе, и приобретает все большую с а м о с т о я ­ т е л ь н о с т ь . Все это дает нам право говорить о доку- 1 Ю. С е м е н о в . Вот с этого и начинался мой герой. «Литературная газета», 27 мая 1970 г.