Сибирские огни № 10 - 1972

Зеленел луг, ткался солнцем из поздних одуванчиков и трав. Си- гурд вошел в это сиянье и растворился в нем. Мне тяжело и радостно — в одно время. Здесь двойное ощуще­ ние, горе и радость... Ликованье сейчас вредно. Итак, надо сжаться и сказать себе: все кончено, не стану подниматься к облакам, не буду Жить в птицах, распускаться цветком, рычать добрым зверем. ...Ходят струи цветочных запахов. Тяжелые остаются внизу, вместе <с запахами трав. Легкие поднимаются вверх. Солнце греет их, придает им подвижность. Вот и оно. Сквозь дымку запахов проступает его го­ лубой диск. ...Как все было в самый первый раз, в первое превращенье?.. Так — после великолепной, ослепительной боли пришло ощущение роста во все стороны. В нем оказалось множество переходных и мучительных состояний. Тысячи! Они входят одно в другое, будто древние китайские безделушки, выточенные из слоновой кости... Нет, они были текучи, тогда-то я и стал текуч и всепроникающ. ...А, солнце!.. Оно бушует, колеблется, гремит и вскидывается вверх. По нему бегут фиолетовые тени. Лучи его сильные... Они давят, тол­ кают, гонят. Здравствуй, стриж. Ты великолепен для воздушной акро­ батики... Вот сокол-чеглок и металлический звон его полета. Я не был в тебе, я не знаю тебя, а ты меня. А это голубь, сильный дикий голубь. Я не был тобой и не познал мук погибающей жертвы. ...Пролетает цап­ ля, важная и огромная, как самолет. Эй, я не был тобой, я ничего- ничего не успел... ...Лети, лети, моя ласточка, лети быстрее. Вон дома, хлеба, дороги. Шевелит воздух твои перышки. Еще, еще выше лети в облака. Они хо­ лодные и упругие... Ласточка, ласточка, лети стремительнее, меня скоро не будет. Не станет Сигурда, человека, проникающего в ваши тайны. Ласточка, теперь вниз —там я стану прежним. Ласточка, я убью тебя, потом в тысячах опытов я убью тысячи загадок вашей жизни. Я уда­ рюсь тобой о землю, ударюсь и встану с земли человеком — как все. Я люблю ее, она замечательная. Прости меня, ласточка!.. Черный вихорок метался в воздухе. Он то уходил вверх, в тяжелые, мокрые тучи, к пронзившему их острию города, то кидался к ее ногам. Таня вскрикивала: ей виделся неизбежный удар в землю. Ей было страш­ но, так страшно, что думалось: это сон, пусть будет только сон и ничего другого. Вот Сигурд пронесся в промежутках высоковольтных проводов, вот кинулся к ней, скользнул над плечом, обвеял крылышками. «Как он может любить меня?.. Что я дам взамен? А если это мечта, если это мечта, если ошибка? Или он, став простым и обычным, не удержит моей любви?» Сигурд взлетел и вдруг понесся с щебетом —ниже, ни­ же, ниже. В землю косо направлял он птичье тельце. Сейчас ударится! Сейчас. — А-а-а-а! —закричала Таня. Но ласточка скользнула мима Резкий, металлический щебет оглушил Таню, полыхнул железной сш левой, ласточка унеслась в облака, становясь меньше, меньше...