Сибирские огни № 09 - 1972

японской, по которой, кстати, и кандидат­ скую творил. А у меня таблички аккурат, как теперь, в покраске были, так бедняга три дня по саду мотался: не может найти мушмулу, хоть плачь! И спросить стесняет­ ся... На четвертый день поставил чекушку сторожу дяде Феде, царство ему небесное, и призвался, что мушмулу только на кар­ тинке видал. Ну, тот показал ему, какая она из себя, мушмула-то. Я, по чести сказать, кустарь против Феди. Пигмей. Вот он знаток был! И виды. И подвиды. И семейства. На­ зубок! Ученым крепко помогал. Ни одна ИВАН РОМАШКО защита, ни один банкет после нее без Фе­ ди не проходили. Всегда первый тост — за Федю. За то, что указал, где то или иное дерево произрастает и какой вид из себя имеет. А Лепешкин?! Да тот вообще ему памятник должен поставить!.. — Не будем терять времени даром! — нетерпеливо перебил Мозгунов и решитель­ но встал из-за стола. Все заспешили в сад к потерявшим имя деревьям. Оскандалившийся Фелюгин по­ грузил злополучные указатели на тачку и поплелся следом. Д е в я т ь ^ней Приятеля! сидели за столом. В центре хозяин дома — Олег, лучший его друг Миш­ ка — справа. Юрка, друг похуже,— слева. — Ну,— сказал Мишка, поднимая стопку.— За девять дней! Они выпили не чокаясь, молча. — Железная у тебя выдержка, Олег. Мне бы такое не вынести,— сказал Юрка и потянулся к салату. — Первые три дня думал, сойду с ума. Куда ни ткнусь, за что ни возьмусь — все она перед глазами... Ужас! — Олег жадно затянулся сигаретой. — Да, — тяжело вздохнул Мишка,— плохо. Ну, что было, говорят, то прошло. Да­ вайте, старики, за нее, бедную. Снова вылили не чокаясь. — Олег, а родственники заходили! — Нет. Да и лучше. Лишнее расстройство. — Ну конечно! — вскочил Юрка.— Если бы выпить, они бы все нагрянули... А когда у человека такое состояние... — Это точно,— поддержал его Мишка.— Я как-то на два дня завязывал, так ни одна скотина не пришла навестить... А тут шутка ли... девять дней выдержал. И приятели, наконец, дружно чокнулись. АНАТОЛИЙ ПАРШИНЦЕВ Четверто® ый, диаметрально меньший Мне было поручено описать опыт лучше­ го рационализатора Федора Наковалькина. Когда я пришел в строительное управление, то Федор Наковалькин, тщедушный небри­ тый человек, стоял у кассы и пересчитывал солидную пачку денег. — За рацию,— небрежно бросил он мне. — Который раз получаете за рационали­ зацию? — спросил я, вынимая блокнот. — В этом году, дай бог памяти, не то десятый, не то пятнадцатый,— ответил знат­ ный рационализатор, небрежно засовывая одну половину денег в карман, а другую — в подклад облезлой шапчонки. Распределив деньги по местам, он направился к выходу. — Товарищ Наковалькин! — остановил я его.— Расскажите, как вы эти самые... ра­ ции придумываете? Наковалькин с готовностью остановился, поинтересовался, откуда я есть, потребовал документ. Я показал удостоверение. Он долго вчитывался в должность и, возвра­ щая наконец удостоверение, важно произ­ нес: — Извините, конечно, но я обязан знать, с кем беседу вести начну. Всякие шастают.