Сибирские огни № 09 - 1972

Николай Глазков. Творческие командиров­ ки. М., «Сов. писатель», 1971. Думается, известная доля иронии со­ держится не только в стихотворениях этой книги, но и в ее оформлении (художник Б. Л. Лавров), которое довольно точно пе­ редает мир поэзии Н. Глазкова, заставля­ ет читателя улыбнуться примитиву, пере­ мешанному со сверхромантической симво­ ликой. И даже аннотация, определяющая авто­ ра как «поэта-путешественника» и заверя­ ющая, что, «ознакомившись с книгой «Твор­ ческие командировки», любители поэзии по­ чувствуют себя и любителями географии», продиктована не чем иным, как доброй иро­ нией, дружеской улыбкой по отношению к поэту, которого, как явствует из той же аннотации, «каждое путешествие вдохнов­ ляет... на новые стихотворения». Заметим, что этот категорический тезис неоднократно опровергается произведениями сборника. Далеко не каждое и далеко не всегда вдохновляет. Однако составим компанию поэту в его «творческой командировке» по «Руси непре­ ходящей» (так назван первый раздел кни­ ги), тем паче, что нам, жителям Сибири, края нового и молодого, всегда внове рус­ ские древности и вся старая Европейская Русь. Н. Глазков сразу говорит нам: будьте готовы, соберитесь, ибо «ездить по стране хочу я много-много». Затем в иносказатель­ ной форме призывает к откровенности и последовательности (надо же знать — с кем едешь!), сравнивая предавшего друга со «знобящим холодом лета». После этого поэт излагает свое кредо — «Гимн клоуну». Я поэт или клоун? Я серьезен иль нет? Посмотреть если в корень* Клоун тоже поэт!.. Далее говорится о том, что умному сыграть дурака намного труднее, чем дура­ ку притвориться мудрецом. Ну, что же, хороший клоун, как пишут — «поэт своего дела». Именно — своего. И с этим вряд ли кто станет спорить. А вот ко­ му и кем легче притвориться?.. Это нас настораживает перед «путешествием». На­ стораживает осознанное и подкрепленное декларацией желание поэта, будучи «умным, сыграть дурака». Поэзия не приемлет при­ творства, она всегда держалась на искрен­ ности и откровенности. Здесь же Н. Глаз­ ков становится в позу и апологетизирует свой примитивизм. Так манера начинает отдавать манерничанием. Да, на наш взгляд, по сути своего твор­ чества Н. Глазков — примитивист. Он гово­ рит наивно-логически и наивно-художест­ венно обо всем — будь то осина, Макарьев- ский монастырь, гнилушки, Кангалассы или комары, маска из Танганьики или Ростов­ ский Кремль. И I Суздале такого нету!« Не зря приехал я сюда. И выражается все это Единым словом —красота! («Ростовский Кремль»] И а Великом Новгороде глядя На Софийский золотой собор. Вспоминаю нужный древней ратж Богатырский головной убор. («Шлемы»] В таком подходе к материалу, в такой манере мышления и письма есть своя пре­ лесть, прелесть непосредственности, просто­ ты, наивности. Но есть и заряд полемиче­ ский. Но, работая на грани простоты, поэт порою переступает эту грань и начинает говорить плохой прозой: «Памятники исто­ рии любит народ советский — и оживает я строится вновь Переяславль-Залессхгй». Иля сводит все к такому сообщению: «Я от храма древнего в восторге: молодцами бы­ ли псковичи». Или непростительно много места в книге отводит описанию своих за­ плывов по рекам Европы и Азии. Мы мо­ жем порадоваться вместе с автором его спортивным достижениям, однако от сбор­ ника стихотворений хотелось бы еще и по­ эзии... Н. Глазков цитирует в стихотворения «Гимн клоуну» К. Пруткова: «Посмотреть если в корень». Следуя ему, процитируем и мы: «Нельзя объять необъятное». Иными словами, не всякая тема может быть рас­ крыта темн средствами, которыми владеет И. Глазков, которые он декларирует. При­ митивизм не универсален. Доказательством этому служат такие стихи, как «Розы Смоль­ ного» и «Абакан — Шушенское». Здесь про­ стота оборачивается упрощенностью, наив­ ность— слащавостью, а непосредствен­ ность— банальным!» строчками: Розы потому цветут так ярко. Что дыханьем Ленина согреты. («Розы Смольного»] Не будем говорить — «отрадно» иля «од­ нако», просто скажем, что Н. Глазков в иных стихотворениях не «простак» и не «клоун». Работа поэта зачастую (и это естественно) шире и глубже его деклара­ ций. «Сей град возник в девятом веке», «Когда навстречу древний храм», «Лапти», «Монеты Совмака» и другие стихи — гово­ рят нам об история, говорят серьезно н смотрят в историю острым и вдумчивым глазом нашего современника, в душе кото­ рого славное и трудное прошлое Родины кровно спаяно с не менее славным настоя­ щим. Разрушен был до основанья. Разбит, растерзан и расколот. И если посмотреть на зданья. То Новгород —он новый город. А памятники в нем остались. Есть в них особая сердечность: Они свою забыли старость. Они уже вступили в вечность! («Сей град возник в девятом веке»)