Сибирские огни № 09 - 1972

к Марине, двойственном отношении к Гет­ манову. Отвергать живые индивидуальные черты характера героя («он часто кажется ушедшим в себя») и ратовать лишь за «от­ крытый темперамент», право же, критик имел мало оснований! Положительно расценив работу В. Ред- лих с автором пьесы и постановочным кол- лективом над «Двадцатилетием» Е. Рогозин- ской-Николаенко, Л. Жукова все свои симпатии отдавала спектаклям режиссера Э. Бейбутова. Действительно, и «Констан­ тин Заслонов», и «Счастье» прозвучали ярко, темпераментно, раскрывали героиче­ ские страницы недавней истории страны. П. Бахтин в роли народного мстителя Зас- лонова взял творческий реванш за малоин­ тересное исполнение роли Максимова. В роли были незабываемые моменты. Вот, вынужденный скрываться под маской фа­ шистского прислужника, Заслонов — Бахтин присутствует при допросе молодого рабоче­ го Аксанича (Е. Матвеев). Ни в позе, ни в лице ничто не выдает волнения Заслонова. Но чего стоит ему допрос и смерть Аксани­ ча, зритель узнавал спустя несколько минут: «Аксанич, мальчик мой!» — едва сдерживая рыдания, произносил артист. С гневом, болью и яростью вырывалось: «Дорого за­ платите вы мне за эту смерть». Такие мину­ ты высокого драматического подъема не могли не волновать. А какими яркими красками расцвечены были роли Воропаева (Н. Михайлов) и Вар­ вары Огарновой (К. Гончарова) в «Счастье» П. Павленко! Вот живая зарисовка зри­ тельницы спектакля Анны Герман: «Поднял­ ся занавес. Открылась пустынная набереж­ ная. Уныло прогудел где-то пароход. Показалась группа переселенцев — людей, только что перенесших страшную войну. Не­ ласково встретил их выжженный, разрушен­ ный фашистскими оккупантами Крым. На море— шторм. На суше — холодный, про­ низывающий ветер. Появилась нагруженная узлами, чемоданами, крупная, статная, в мужских сапогах Варвара Огарнова. За нею следовал, придерживая здоровой рукой домашний скарб, муж — Виктор Огарнов. Он устал, изнемог. — Отдохни, Виктор,— обращается к не­ му Варвара. И с первых этих слов, повто­ ряющихся затем в спектакле несколько раз, как рефрен, внимание зрителей было неот­ рывно приковано к тому, что делала, гово­ рила, как помогала заботливо снять чемо­ дан с плеч своего «квелого» после ранения мужа Варвара Огарнова — Гончарова. Огарнова негодовала на дурную погоду прославленного юга, хозяйственно пересчи­ тывала свои пожитки, спорила с мужем. Потом взвалила на себя все имущество, и то, что несла сама, и то, под которым изне­ мог смущенно улыбающийся муж, и отпра­ вилась дальше, е поисках приюта, с тем, чтобы вскоре стать «хозяйкой крымской ло­ зы», лучшей стахановкой совхоза. Достоинство и находчивость советской колхозницы, ее жизнелюбие, человечность, различнейшие оттенки человеческого харак­ тера, цельного, смелого, волевого, были раскрыты актрисой в этой, сравнительно не­ большой по тексту, роли».1 И здесь, и в дальнейшем Э. Бейбутов не раз добивался значительных успехов. Ему удавались комедийные спектакли, несколько сезонов подряд шли «Свадьба с приданым» Н. Дьяконова. «Шелковое сюзане» А. Ках- хара. Удачами стали романтические «Вей, ветерок!» Я. Райниса и «Песнь о черномор­ цах» Б Лавренрва. Вершиной его краснофа- кельских успехов можно назвать постановку «Мещан» с Бессеменовым — Н. Северовым, Нилом — Е. Матвеевым, Перчихиным — А. Аржановым, Тетеревым — П. Бахтиным, Петром — С. Галузой, Татьяной — Е. Агаро- новой. Еленой — В. Капустиной. Ансамбль краснофакельских корифеев создал под ру­ ководством темпераментного режиссера спектакль необычайной глубины, яркости и цельности. В нем были злые вспышки ссор, когда озверевшие, вцепившись в скатерть с двух сторон, рвали ее каждый к себе Бес- семеиов и Петр, были муки любви, когда полными слез глазами смотрела 1атьяна на Нила, были минуты озорного веселья, когда собиралась в доме Бессеменова молодежная компания, когда азартно отчитывал Нил тех, кто «слоняется около жизни», были минуты страстных споров, за которыми напряженно следил зал а. услышав неопро­ вержимый аргумент: «Хозяин тот, кто тру­ дится», аплодисментами выражал свое со­ гласие. Спектакль взлетал до вершин оже­ сточения, потому что конфликтом его была отнюдь не семейная драма, но классовая непримиримость лагеря Нила и лагеря бес- семеновых. Под финал, когда Нил и Полина покидали дом, порывая с миром мещанства, происходил редкий в истории постановки «Мещан» случай — зал разражался руко­ плесканиями. Спектакль шел в острых чере­ дованиях ритмов. Печальные звуки шарман­ ки, вырвавшийся вздох, спокойное течение жизни и вдруг— на фоне распахнутой две­ ри, в озарении солнечного света — фигура машиниста с паровозным сундучком в руке, в фуражке, лихо сдвинутой на затылок. Мрачно-добродушные речи Тетерева сменя­ ли ласково-воркующие интонации птичника Перчихина. Когда А. Аржанов рассказывал про птиц, казалось, в зрительном зале веет хвоей, чистыми ароматами леса. Спектакль был построен как музыкальное произведе­ ние. весь напружинен, нацелен на неприми­ римый бой с мещанством. Э. Бейбутов оставил в истории «Красно­ го факела» яркий след. Его темперамент, красочное видение спектакля по достоинст­ ву ценили зрители. Но ошибалась Л. Жу­ кова. когда противопоставляла работы Бей­ бутова предыдущей деятельности театра. Только на базе длительной работы по вос­ питанию актера-творца, реалиста по самой своей глубинной сути, могли «вдруг» воз- Сибирские огни № 9