Сибирские огни № 09 - 1972

Вскоре после обеда, часов около четырех, мы засобирались на огород. Поливкой заниматься было, пожалуй, рановато, а вот предварительно искупаться и поваляться на песке— это в самый раз. Тамара принесла из сарая ведра. Дедушка на всякий слу­ чай прихватил лопату. Торопливо прятала в буфет вымытую посуду бабушка. Один только внучек неприкаянно стоял в сторонке, ничего не делая. Даж е любимица-соба­ чонка Тюха, которая вертелась у Алешкиных ног, сейчас не занимала его. — Вы идите... Я с бабушкой,— сказал он. Ничего не заподозрив, мы двинулись по направлению к огороду. Я дважды огля­ дывался, все больше недоумевая, отчего это задерживается бабушка с Алешкой, а по­ том решил пойти им навстречу. Неожиданно я увидел одну бабушку. Алешки рядом е нею не было. — Он побежал к соседским ребятам,— смущенно объяснила она.— Ему очень хо­ чется с ними. Д а вон они... Я оглянулся и прежде всего увидел собачонку, бежавшую по тропинке, а потом уж и двух мальчиков с Алешкой. Случая, когда бы он солгал, еще не бывало. А сегодня он, кроме того, не поже­ лал участвовать в общей работе, помочь старой бабушке. Большой помощи от него и не требовали: все-таки ребенок. Но ведь он вообще не посчитал нужным помочь! Вероятно, Алешка по моему лицу догадался, что добра не жди. Он побледнел. А я резко схватил его и, сдернув трусишки, шлепнул раз и другой. Истошный крик Алешки разнесся по лесу. Собачонка испуганно метнулась в сто­ рону. А я снова ударил Алешку, приговаривая: — За обман! За то, что думаешь только о самом себе!.. К нам бежала бабушка. С другой стороны спешили Тамара с дедом. Алешка, уткнувшись в бабушкин подол, судорожно всхлипывал. — Ну, разве можно так? — укоризненно говорила бабушка, обращаясь словно бы и не ко мне, а к кому-то, стоящему за моей спиной.— Ну, виноват... Ну, накажи.... Но разве можно так безжалостно? — Можно и нужно.— упрямо ответил я.— Нельзя обманывать! Нельзя думать только о своих удовольствиях! Спорить со мной не стали: видели, что я слишком разгневан. Да и не до меня было бабушке с мамой. Они успокаивали Алешку. Вечером бабушка рассказала, что внучек, давясь слезами, заявил ей: «Даже не хочется жить...» Но рассказала прими- ренно. Ведь причина моего гнева была справедлива. А сразу после конфликта она, как и Тамара, старалась попросту не замечать мо­ его присутствия. Лишь дедушка, не колеблясь, принял мою сторону. Придя на огород, мы, не мешкая, занялись поливкой. Алешка, все еще всхлипы­ вая, тоже носил ведерком воду с реки. Дед подбадривал его: — Вот умница, внучек! Вот помощник! В ответ раздавались всхлипывания. Я вслед за дедушкой тоже одобрил сына: ■— По-моему, это очень приятно — делать полезное для других дело. И опять Алешка только всхлипнул. Одна лишь Тюха весело носилась от берега к нам и обратно. Алешка и во время купания не сразу подошел ко мне, хотя очень любил булты­ хаться и плавать, схватившись за мою руку. Только под конец он принял мою помощь и, поддерживаемый мною, проплыл вдоль берега. Но и теперь не визжал от восторга, как обычно, и даже не улыбался. Он не простил меня, а просто примирился. Ведь все равно от отца никуда не денешься... А мы, четверо взрослых, делали вид, что ничего особенного не случилось, хотя каждый, конечно, думал о недавнем конфликте. Д ед потом признался, что, жалея вну­ ка, все-таки вспоминал, как в давние годы не раз бывал наказан своим дедом и отцом, и это вовсе не во вред пошло, а на пользу... Бабушка разрывалась между Алешкой и мной. Оба ей были дороги, к тому же причину наказания она признавала основатель