Сибирские огни № 08 - 1972

Даже Ксенофонтовна только и рассказала, как приехала из деревни к сыну погостить, а он вот заставил лечь на исследованье. «Уж такой дошлый, такой дошлый!» —похвалялась она. Ночью Елизавета Михайловна проснулась оттого, что в палате кто-то плакал. Глядя в темноту, она прислушалась. Кто-то боролся со слезами, давился и внезапно неудержимо всхлипывал. Она хотела тронуть Ксенофонтовну, но та застонала, повернулась на спину —снилось что-то. Теперь отчетливо слышалось, что звуки вырыва­ лись из-за кровати Ксенофонтовиы. Елизавета Михайловна приподня­ лась, но кроме белевшей подушки ничего не увидела. Что это —подушкой накрылась? Нет, не во сне... Испугалась, что рожать не сможет? Или во­ обще о жизни своей? Она смотрела на Ксенофонтовну, не зная, что предпринять, оклик­ нуть Юльку или нет. Но Ксенофонтовна открыла глаза и, глядя на Елиза­ вету Михайловну, слегка шевельнула сухоньким скрюченным пальцем. Так они минутку полежали, слушая, потом Ксенофонтовна заворочалась: — Ты чего, Юлия, чего расходилась? На секунду стихло, но кровать снова задергалась, а тело под одеялом на ней забилось. — Чего это с ней? —кажется, Ира села на постели.' — Подожди, ничего, —сказал Надин голос, —водички бы. Ира не отозвалась. / — Сестру, может, позвать? —спросила Елизавета Михайловна. Никто уже не спал. Не разговаривали, но и не опали. Елизавета Ми­ хайловна растерянно оглядывала палату: никто не хотел подойти к Юль­ ке, спросить, успокоить, словно ждали, чтобы выплакалась или настрада­ лась. Словно рады были, что, наконец, проняло. Елизавета Михайловна встала и боком, без халата, обошла Ксено­ фонтовну. — Юля? Что с тобой, Юля? Что-нибудь случилось? —чувствуя, что спрашивать глупо, все же спросила строго. Юлька затаилась, но рыдания прорвались. Обеими руками она при­ тискивала к голове подушку, прижимала к матрацу голову. Елизавета Михайловна приблизилась, стащила с нее подушку. На светлой простыне билась черная растрепанная, мальчишеская Юлькина голова, ходуном ходили острые лопатки и плечи. Колючая жалость пронзила Елизавету Михайловну. Она ухватила эти плечи, сжала их и опустилась на край кровати, и Юлькино тело толк­ нулось об нее. — Уйдите, уйдите, уйдите! Не трогайте меня, не трогайте! —не вы­ крикивала, а вырыдывала, хрипя и вся содрогаясь, Юлька. — Пусть поплачет, оставьте ее, —сказали из темноты, и все в Елиза­ вете Михайловне возмутилось, отвернулось от тех, кто советовал. Она с силой рванула Юльку к себе, и вдруг Юлькины плечи воткнулись ей в грудь, коленки в живот. — Ну, девочка, девочка, успокойся, девочка, —твердила Елизавета Михайловна, сжимая полными сильными руками худенькое, горячее, не­ ловкое и покорное тело. Больше она ничего не могла сказать. Юлька лежала у нее на руках, шея и грудь вымокли от Юлькиных слез, а Юлька все плакала, корчась и торкаясь носом в нее. Они были сейчас одни в этой большой палате. Палата молчала. Безмолвием этим —понимала Елизавета Михай­ ловна —разрядилась затаенная враждебность, прикрытая прежде любо­ пытством, фальшивым сочувствием, шутками, подначками. Но еще боль­ ше, казалось Елизавете Михайловне, молчание обнажило беспомощность 3 Сибирские огни № 8 33