Сибирские огни № 08 - 1972

мы говорили; они теперь сами это испытали, когда увидели, что большевики брали одну лошадь, а колчаковцы брали все,— и лошадей и все остальное, и вводили цар­ скую дисциплину».12 Колчаковцы брали у крестьян все и вводили царскую дисциплину — вот что ре­ волюционизировало «самых сытых» крестьян России. «Мы бесконечно сильными стали потому,— развивал далее Владмир Ильич свою мысль,— ито миллионы научились понимать, что такое Колчак; миллионы крестьян Си­ бири пришли к большевизму,— там поголовно ждут большевиков,— не из наших пропо­ ведей и учений, а из собственного опыта»...13 Листок. На привычном месте темно-лиловый штампик. Два слова строкой: «Атаман Ан­ ненков». Число, месяц, год. Дату приказа мы знаем из обвинительного заключения; 20 января 1920 года. Бумага, повелевшая Бакичу оставить пределы России, сохра­ нилась в подлиннике. Воины Сухэ-Батора извлекли ее из переметной сумы, приторо­ ченной к седлу плененного генерала. «В том случае, если противник начнет активные действия и наши части будут не в состоянии сдерживать наступление, то, в целях сбережения оренбургских частей, приказываю перейти китайскую границу в районе Бахтов с оружием и боевыми припа­ сами». Ряж обвинения: уходя за пограничные знаки, Анненков и Бакич имели целью со­ хранить военно-боевую организацию для последующего вторжения в Россию. Себя Анненков называет в приказе командующим южной группой войск, Баки- ча — северной. А где же одиознейший Дутов, походный атаман всех казачьих войск России? Ускакал в Китай? Готовит с генштабистами операцию икс? Запил? Анненков распечатал пакет. «Двигаясь в нашем направлении, атаман Дутов проследовал...» Хлопнул в ладоши. — Подъесаул Торговников, поедете со мной встречать атамана Дутова! Два ворсна слетелись в степи. Тронув усы, троекратно облобызались, крест-на­ крест, по-русски, радостно и счастливо. Дутов поморщился на длинный подвитый чуб Анненкова, выпавший из-под папахи. — Не слишком ли длинно? — спросил он усмешливо, по-приятельски.— Я прика­ зал обрить все чубы. Всю армию. Гиф, милейший. Не успеваем закапывать. Постояли у крытого брезентом фургона. Пересели в автомобиль. — Рад, очень рад! — зябко поеживаясь, заговорил Дутов.— Такое впечатление, что попал в старую надежную казачью заставу... Но к делу. Осведомите о положении в Семиречье, любезный друг. Кто наказной атаман? — Ионов. Правда, сейчас он в Омске. — Ага. Наказной атаман бежал. И, значит, теперь булава наказного ваша? И вы же старший в здешних местах военачальник. Ну, а чья макушка в гражданском уп­ равлении? Тоже ваша? Не много ли? — Тороплюсь объясниться,— сказал Анненков, поворачиваясь к Дутову вполобо­ рота и усиленно улыбаясь.— Сейчас мы вдвоем. Шофер не в счет. Он глух. Я знаю о вашем намерении подмять меня и возглавить все дело, и, прошу, оставьте его до того, как перейдем границу. — Стать во главе — мой долг. Это право старшего. — Сделайте это в Китае. — Что вы предлагаете? — Подчиниться мне. Ваша армия — миф. — Таким образом, походный атаман всея Руси, подобно полоротому денщику, вступает в подчинение...— Дутов вздрагивает от негодования. — Я пекусь о вашем достоинстве не меньше, чем вы сами, господин генерал.— Анненков сдержан, сух и официален.— Я предлагаю совсем необидное. Мы принимаем