Сибирские огни № 08 - 1972

тил настолько обременительный для корпуса калым, что едва не вызвал мятежа под­ чиненных. Обходился без книг, без театра, без музыки. Был храбр, утверждает следствие, но смертельно боялся грома, а чтобы избавиться от бородавок, носил под перстнем с бриллиантами суровую нитку. Н А ЧШ Т А К О Р : ТОМ В ТО РОЙ Играли на серебро. Смольнину-Терванду карта не шла, и карманы его скудели с каждым роббером. — Ва-банк! — сказал он, выбирая остаток папирос из массивного серебряного портсигара и кладя его на карточный столик.— Откройте карту, подхорунжий! Подхорунжий выбросил валета червей. — Бита! — сказал он равнодушно и, щелкнув выигранным портсигаром, принялся добывать из карманов и закладывать под резинку гвоздики шанхайских сигарет. Смольнин-Терванд, начальник штаба корпуса, или, по-другому, начштакор, вернул­ ся домой раньше жены, развлекавшейся танцами в офицерском собрании. В ожидании ее сидел за столом и, как уже повелось в последние годы, тянул из рюмки желтоватый контрабандный спирт. На столешнице лежал браунинг. — И снова она возлежала на знойной руке пьяного гусара...— сказал он навстречу жене внятным и трезвым голосом. И вдруг с внезапным бешенством: — А ну, к стенке! — Боже, Иван!.. — Ни одного слова! Отчетливо клацнул взводимый курок. — В наказание за слишком легкомысленное отношение к долгу брака назначаю получасовую выстойку под пристальным взглядом вот этой штучки. Малейшая попытка изменить позу, и я стреляю без предупреждения. Десять минут. Пятнадцать. Тело женщины сползает по стене. Обморок. Частный случай из супружеской жизни начштакора отдельного Оренбургского за­ печатлен в материалах дела: том 1, лист 86. Сразу же заметим, что жестокость, которою он соперничал с Бакичем, была конечно же обращена не только против жены. Он все знал о своих подчиненных: з его руках были все нити контрразведки, а тай­ ная агентура являлась к нему на личные свидания и оплачивалась только из его рук. По иерархии чинов Смольнин-Терванд был шапкой ниже Бакича — второе лицо в корпусе. По весу же, а следовательно, и пс( тяжести содеянного, едва ли не первое. Генерал был очень молод, без ощутимого боевого опыта, но держался как настоя­ щий полководец. Кричать и говорить не любил. Не любил и шутить: был мстителен а жалил, по обыкновению, тайно. Дипломат по натуре. Самоаттестовался членом партии кадетов. Октябрьскую революцию считал эксцессом, явлением, не вытекающим из логики исторического процесса. Преклонялся перед Корниловым, поскольку корниловщина, по его убеждениям, таила в себе элемент оздоровления и восстановления русской армии. Материалы свидетельствовали далее, что, наряду с контрразведкой, Смольнин- Терванд управлял также и аппаратом осведомления подчиненных, писал воззвания, опе­ ративные сводки, составил «для России» документ, нареченный им «Программой власти». Никаких достоинств этой программе не приписывал, а был лишь удовлетворен тем фак­ том, что накропал «нужную и диковинную фальшивку». Ни в людей, ни в будущее он не верил. В войсках романовской России Смольнин-Терванд начинал вольноопределяющимся второго разряда, юнкером пехотного училища.