Сибирские огни № 08 - 1972

Ильин и Филимонов, уполномоченные особого отделения 26-й Златоустовской стрелковой дивизии — расследование начинали они, а затем и Штейнберг, следователь по особо важным делам Верхтриба, собрали обстоятельнейший уликовый материал, ко­ торый, правда, не полностью покорился их логике, их препарированию, но главное в нем было обращено в нужную сторону и подкрепляло вполне индивидуализированные об­ винения. Листаю,' перечитываю, извлекаю бумажки из пакетов. Под лупой плывут слова, встают события, картины, стреляют и митингуют красные и белые, отстукивают на ма­ шинке воззвания, торопливо вычерчивают кроки боевых позиций. Передо мною приказы и письма Колчака, Дутова. Унгерна, Анненкова, Кайгородова, Бакича, переписка Баки- ча с «его святейшеством» императором Монголии, с князьями, с одним из китайских ге­ нерал-губернаторов, с женой, открытые листы, деловые бумаги церкви, архивы интендан­ тов, доносы и донесения, рапорты, послужные и формулярные списки гг. офицеров и чиновников военного времени, представления к награде, договоры на поставку мяса, дневники, стихотворные опусы, расписки о картежных долгах, некогда надушенные ин­ тимные послания — увы, теперь они хранят только пятна и разводы. Все это было необходимо, стояло на отведенной позиции, было заряжено и работа­ ло на государственное обвинение. На каждого из семнадцати следствие составило свой отдельный том материалов. В одних случаях это был солидный томище, собравший под свои полы уйму бумажек и бумаг, в других — скромный, жиденький сшив, но любое из этих дел содержало в се­ бе самостоятельное обособленное заключение. Семнадцать ручейков сливались в одно русло, и это одно общее являло собой обвинительный акт Советской власти. Когда поднимался новый подсудимый, председательствующий менял тома и оттого допрос всякий раз был сугубо предметным. Г Л А В НЫ Й ОБВИНЯЕМЫЙ : ТОМ ПЕРВЫЙ Визитная карточка Колчака. Белый бумажный прямоугольник на матерчатой основе. Будто кусочек туго на­ крахмаленного манжета, припачканного черной вязью: «Александр Васильевич Колчак, командующий флотом Черного моря». Верчу карточку в пальцах. Зачем она адмиралу? Это не купец, не промышленник, не модный адвокат, завоевывающий богатую клиентуру. Попа представляет крест, ад­ мирала — мундир и погоны, черное и золотое. История свидетельствует, что визитная карточка, как и черные визитные перчатки, считавшиеся когда то монопольной принадлежностью «презренных шпаков», стали с некоторых пор чем-то обязательным и для русского офицера. Русский мундир сносился и свалился. Бежавшее от Октября золотопогонное воинство не находило зазорным оби­ вать пороги — белочешские, японские, английские, американские, французские, ломать шапку, просить, унижаться. До 18 ноября 1918 года, до провозглашения «верховным правителем России», Колчак, состоявший в услужении у английской короны, наносил визиты в приемные власть имущих экзотической Месопотамии и не менее экзотического Сингапура. Кусочек «манжета» с его именем видели в США, на Дальнем Востоке, в Омске. Генерал Бакич, главный обвиняемый по «делу семнадцати», что в мае 1922 года слушалось в Новониколаевске, во многом повторял Колчака, которому молился, но в одном пункте был вполне оригинален. Днем его катастрофы, днем капитуляции было 16 (29) декабря 1921 года. Распоя­ сываясь, чтобы уже никогда не надеть ремня, Бакич расставался с надеждой вернуться в Россию на белом коне триумфатора, расставался с властью и любовницей, с караваном из двенадцати верблюдов, навьюченных «его» серебром, «его» мехами, с обиходными предметами, делавшими его повелителем одних, слугою других, со штабной перепиской,